«ДАВИД И ИОНАФАН» М.-А.ШАРПАНТЬЕ : ИЗЫСКАННОЕ ЗВУЧАНИЕ ОБНОВЛЁННОГО ШЕДЕВРА
28/03/2024 – Виктор Игнатов
18, 19 марта 2024, Théâtre des Champs-Elysées, Париж.

Театр Елисейских Полей с огромным успехом показал лирическую трагедию М.-А.Шарпантье «Давид и Ионафан» в постановке Жана Беллорини. Её премьера состоялась 9 ноября 2023 года в Театре Кана. Пятиактная опера предстала с текстами Вильфриеда Н’Сонде, введёнными вместо утраченных театральных актов. Обворожительная трактовка оперной партитуры – главное достоинство спектакля; его триумфаторами стали дирижёр Себастьен Досе и его Ensemble Correspondances. Высоких комплиментов заслуживают солисты – Пётр Некоранес (Давид), Гвендолин Блондель (Ионафан), Жан-Кристоф Ланьес (Саул). Постановка является совместным производством шести театров, среди них, помимо выше указанных, – Городской театр Люксембурга, Опера Лиля и Популярный национальный театр Вийёрбанна.

Марк-Антуан Шарпантье (1643-1704) вошёл в историю музыки как великий композитор, который был единственным во Франции своего времени, работавшим в жанре оратории. Наряду с написанием разнообразных духовных сочинений, он стал автором ряда сценических произведений. Среди них большую популярность получила опера «Давид и Ионафан»: она рассказывает библейскую историю феноменальной мужской дружбы и любви. Лирическая трагедия с прологом и в пяти актах была создана на либретто проповедника Франсуа де Поля Бретонно. Впервые её увидели 28 февраля 1688 года в Коллеже Луи-ле-Гран (Париж). Первое представление оперы «Давид и Ионафан» проходило одновременно с показом латинской трагедии «Саул» – творением отца Этьена Шамиллара (1655-1730). Оперные и театральные акты чередовались: первые – освещали психологические конфликты персонажей, вторые – представляли драматические события. Сочинение М.-А.Шарпантье оказалась настолько успешным, что оно появилась и в других иезуитских коллежах. В дальнейшем тексты пьесы «Саул», к сожалению, исчезли, однако оперная партитура сохранилась благодаря копии, сделанной библиотекарем Версальского дворца. Спустя три века после премьеры гибридного произведения шедевр Шарпантье был возрожден в 1981 году на сцене Лионской оперы: библейская трагедия «Давид и Ионафан» предстала в постановке французского режиссёра Жана-Луи Мартиноти. Затем опера появилась и в других театрах Франции, а также за рубежом. В Королевской часовне Версальского дворца она была показана 10-12 ноября 2022 года в постановке Маршалла Пинкоски и с костюмами Кристиана Лакруа. Год спустя, 9 и 11 ноября, в Театре Кана состоялась премьера оперы «Давид и Ионафан» в постановке французского режиссёра и драматурга Жана Беллорини, лауреата многих престижных премий и с 2020 года худрука Популярного национального театра Вийёрбанна. Будучи совместной продукцией шести театров, спектакль был показан дважды на сцене парижского Театра Елисейских Полей.
«Давид и Ионафан» – библейская история, в которой не только переплетаются человеческие страсти, но и вскрываются пороки царской власти. В связи с этим постановщик оперы, чтобы восполнить недостающую в ней латинскую трагедию «Саул», осмелился добавить к шедевру Шарпантье современную театральную композицию, текст которой написал драматург Вильфриед Н’Сонде. В итоге центральной фигурой лирической трагедии стал Саул – царь Израиля, который сошел с ума от горя из-за потри своего сына Ионафана. Новая драматургическая основа позволила оперному спектаклю обрести сценическую полноту и современное звучание, однако при этом чувственные аспекты библейской драмы, к сожалению, не получили должного освещения. В связи с этим стоит напомнить ветхозаветный сюжет, положенный в основу оперного либретто.
Согласно тексту Ветхого Завета, Господь дарует пастушку Давиду, одержавшему победу в поединке с Голиафом, важную опору и утешение в лице царского сына Ионафана, нежная и безмерная привязанность которого была для него «превыше женской любви». Вера, преданность Богу и храбрость юного Давида так восхитили душу Ионафана, что он проникся к своему ровеснику глубочайшим уважением, захотел подражать ему, ибо сам был смел и отважен. «Душа Ионафана прилепилась к душе его, и полюбил его Ионафан, как свою душу». Отец Ионафана иудейский царь Саул возненавидел Давида и изгнал его. Скрываясь в пустыне, Давид скорбит в разлуке со своим душевным другом и молит Бога о помощи и защите. Мужественный Ионафан пробирается в стан к Давиду и снова поддерживает и укрепляет его дух. «Не бойся, ибо не найдет тебя рука отца моего Саула, и ты будешь царствовать над Израилем, а я буду вторым по тебе, и Саул, отец мой, знает это». В новой войне с филистимлянами Ионафан с двумя своими братьями в один день погибает в бою, а Давида провозглашают новым царём. «Скорблю о тебе, брат мой Ионафан; ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской». Дружба Давида и Ионафана уникальна не только в ветхозаветном писании, но и во всей мировой истории.

«Давид и Ионафан» в сценической версии Жана Беллорини.

События оперы Шапрантье происходят в библейские времена в горах Гильбоа. Израильский царь Саул изгоняет доблестного Давида, и он находит убежище у филистимлян. Во время их перемирия с Саулом его сын Ионафан и Давид ищут друг друга. Израильский полководец Иоавель завидует победам Давида и вызывает его на единоборство, но получает отказ. Озлобленный Иоавель замышляет заговор против Давида, и старается разрушить перемирие. Он убеждает Саула в измене Давида, и тот вынужден скрыться. Саул решает сразиться с филистимлянами и уничтожить Давида. Прощаясь с Ионафаном, Давид обещает своему другу, что спасёт его от коварного отца. В ходе битвы раненый Ионафан умирает на руках Давида, а Саул падает на свой меч, чтобы избежать плена. Давид становится новым царём Израиля.

Оперной спектакль начинается с пролога: Саул посещает замаскированную Пифию, Эндорскую ведьму в Библии, чтобы узнать результаты своей предстоящей битвы против филистимлян. Пифия вызывает призрак пророка Самуила, предсказывающего, что Саул потеряет всё: своих детей, друзей и свою корону. В постановке Ж.Беллорини, он же автор сценографии и освещения, пролог выглядит своеобразно. Представление открывают чарующие звуки оперной увертюры. Она воздушно и магически струится в исполнении оркестра, сплетающего изящные кружева изысканной музыки. В дивной феерии барочных гармоний возникает коридорный блок современного госпиталя, выстроенный вдоль всей сцены. В левой части блока виден отсек, где на кровати лежит душевнобольной Саул. Он встает и поёт свою первую арию, внешним видом вызывая сочувствие. Царь Израиля предстаёт в жалкой больничной рубахе и с тонкими голыми ногами. На задымленной сцене в пятне света появляется ведьма Пифия: с загадочной маской на лице, с золотистым нимбом на голове и в экстравагантном платье она завораживает своим внешним видом. Массивный блок госпиталя поднимается над сценой, и на фоне красной шторы Пифия исполняет вокальный монолог в окружении миниатюрных человеческих скелетов, зловеще парящих под красном локальным светом. Благодаря кукловодам, скелеты чутко реагируют на заклинания ведьмы. Она вызывает призрак пророка Самуила, и его видение возникает в светящейся келье, которая зависает в глубине сценического пространства и становится видимой через красную штору. В роскошной басовой арии пророка Самуила звучат трагические предсказания Саулу, и он отвечает на них, находясь высоко над сценой. Красная штора падает, Саул поёт в своей ярко освещенной палате. Больничный блок опускается на сцену, к Саулу подходит Медсестра – новый персонаж, придуманный режиссёром. Чёрная заставка скрывает сцену, звучит оркестровая интерлюдия, далее разворачивается пятиактное оперное действие.

Оно развивается интересно и оригинально. По ходу представления больничный блок периодически то поднимается под колосники, то опускается. Такие манипуляции как бы создают сценографическое разнообразие, но массивный блок всё-таки выглядит грузно и контрастирует с пленительными потоками воздушной музыки, хотя является важным элементом режиссерской концепции. В палате больничного блока постоянно находится потерявший рассудок Саул, за которым ухаживает Медсестра. Будучи «Королевой забытых» – всех невинных жертв жестоких конфликтов, она периодически произносит монологи, осуждая смертоносное насилие и разрушительные последствия войны. Некоторые тексты звучат в записи с фонограммы. Речь и пение регулярно перекликаются между собой и находятся в идеальном равновесии. Видения кошмаров, которые неожиданно охватывают Саула, визуально предстают на пустой наклонной сцене, где разворачиваются человеческие страсти и события оперного спектакля. Беллорини затейливо выстроил череду многоликих мизансцен, к сожалению, страдающих статикой. В большей мере режиссёр преуспел в постановке сценического света: его партитура создана с богатой фантазией и весьма искусно. Световое оформление придаёт впечатляющее разнообразие аскетической сценографии и животворную динамику сценическому действию. К тому же локальный свет способствует столь важной концентрации зрительского внимания на особенностях и нюансах исполнения вокальных партий. Представление выглядит увлекательно; его театральности способствуют также сценические костюмы Фанни Бруст, стилизованные видео-проекции Лео Росси-Рота, причудливые маски, парики, прически и макияж Сесилии Кретшмар.
Первый акт открывает замысловато выстроенная массовая сцена: Давид возвращается в лагерь филистимлян, и они восхваляют его за освобождение пленных воинов и пастухов. На сумрачной сцене предстают многочисленные люди и манекены, воплощающие детей и взрослых; все фигуры группами перемещаются и замирают. В глубине сцены высится бутафорный конь. Люди облачены в сумасбродные одежды и маски, что формирует атмосферу мистики и кошмара. Живописно поёт хор в идеальном балансе со звучанием оркестра. В столь визуально странном мире появляется Давид в красном одеянии и превосходно исполняет большую арию. При сильном задымлении сцены хористы исчезают, остаются лишь манекены и Давид. Сценический свет угасает, а в тёмной глубине возникает магическое фиолетовое свечение. Давид продолжает свою дивную арию, сидя на сцене в ярком пятне света. В сопровождении свиты приходит Ахис – царь филистимлян. В красивой высокой короне и богатом одеянии, он сообщает, что только что заключил перемирие с израильтянами, и вскоре должен встретиться с Саулом, что приведет к войне или миру. Так заканчивается первый акт…

Наиболее интересно предстаёт последний акт. На авансцену ставят носилки со смертельно раненым Ионафаном. Его видит Сайл, находясь в больничном блоке над сценой. Вскоре отец появляется возле умирающего сына, садится рядом и горестно поёт в сопровождении хора солдат, скрытых сценической тенью. Больничный блок поднимается над сценой. Прибегает Давид, начинается последний большой и потрясающий дуэт героев, пронзающий страдальческими эмоциями и душевными откровениями В зрительном зале царит абсолютная тишина! Ионафан умирает на руках Давида. В сопровождении хора он поёт, оплакивая смерть друга и спрашивая – «Небо, почему ты не взяло нас вместе?». После чёрной сценической заставки в больничном блоке появляется Давид. Он намерен застрелить Саула, но тот сам падает. Давид кладет возле него пистолет и уходит. Саул встаёт, приставляет палец к виску, вскрикивает «пу» и падает. Звучит текст с фонограммы. К Саулу подходит Медсестра, укладывает его на кровать и просит уснуть. Больничный блок поднимается над сценой, а на ней предстает празднество победы. В центральной части сцены снимается большой настил, его поднимают, и он становится экрана, на котором появляются видео-проекции крупных планов многочисленных жертв войны. Они видны и в огромной яме, которую скрывал настил. Впечатляющее видение напоминает терракотовое войско первого китайского императора (III век): раскопки (возле города Сианя) 8000 фигур солдат стали восьмым чудом света. Спектакль венчает эффектный финал: Ахис провозглашает Давида новым царём Израиля; торжественно поёт хор под патетическое звучание оркестра. Однако празднество омрачает горестная фраза Давида: «Я потерял то, что люблю. Для меня всё потеряно».

Аспекты исполнительства.

Истинные триумфаторы представления – талантливый дирижёр Себастьен Досе и его Ensemble Correspondances, созданный в 2009 году. Мастерски управляя избранными высококлассными музыкантами и хористами, С.Досе с безупречной уверенностью возглавляет ансамбль и наполняет его творческим вдохновением. Маэстро восхищает необычайно глубокой, изысканной и проникновенной трактовкой шедевра Шарпантье, в которой полноценно раскрывает несметное богатство оперной партитуры, её драматические и психологические тонкости, музыкальные и вокальные нюансы, сценические и эмоциональные контрасты. Благодаря высочайшему искусству дирижера, а также исполнительскому совершенству хора и оркестра, партитура оперы предстала превосходно!

Столь важная взаимосвязь оркестровой ямы и театральной сцены была на редкость идеальной. Тщательно отшлифованное звучание хора и оркестра могло бы заворожить и самого Шарпантье. Значимый вклад в успех спектакля внесли замечательные солисты. Незабываемое впечатление произвёл чешский тенор Пётр Некоранес, воплотивший образ Давида. Его сильный, красочный и лучезарный голос великолепно звучал в широком диапазоне регистров и особенно ярко на высоких нотах. Молодой певец пленял тёплым и нежным тембром, изящной и тонкой нюансировкой, чёткой и точной артикуляцией. Роль Ионафана исполнила бельгийская сопрано Гвендолин Блондель. Её кристально чистый, светлый и полётный голос звучал необычайно возвышенно и трогательно, но не волне убедительно. Однако в финальном дуэте героев каждый партнёр достиг потрясающих высот в эмоциональной и вокальной трактовке партий, феноменально выписанных в партитуре. Наряду с достоинствами исполнительства центральных персонажей, нельзя не выразить сожаления по поводу почти полного отсутствия у них столь важной чувственности. Герои библейской трагедии предстают в спектакле как истинные и преданные друзья, которых связывают лишь товарищеские отношения. Однако партии Давида и Ионафана были написаны для контр-теноров, двусмысленность отношений которых позволяла зрителям видеть в них любовников. Неслучайно, что свою оперу Шарпантье посвятил Филиппу Орлеанскому, который, будучи братом Людовика XIV, имел нетрадиционные любовные связи. Французский баритон Жан-Кристоф Ланьес доверительно воплотил короля Саула как в плане вокальном, так и артистическом. В образе колдуньи Пифии блистала французская меццо-сопрано Люсиль Ришард. Она потрясала магическим пением и сценическим мастерством. Американский бас Алекс Розен, исполнитель двух партий – призрака пророка Самуила и царя Ахиса, завораживал красотой и широтой мощного и богатого голоса.
По окончании представления восторженная публика устроила всем исполнителям долгие и бурные овации! Парижская премьера оперы М.-А.Шарпантье «Давид и Ионафан» в сценической версии Жана Беллорини, благодаря филигранному музыкальному руководству Себастьена Досе, а также высочайшему исполнительскому мастерству членов Ensemble Correspondances и великолепных солистов, слала значимым событием в театральной жизни французской столицы. Оригинальный, увлекательный спектакль заслуживает широкой популяризации как телетрансляциями, так и компакт-дисками. Браво!
Crédit photos : Philippe Delval