«НАБУККО» ВЕРДИ В ГЕНИАЛЬНОЙ ПОСТАНОВКЕ СТЕФАНА ПОДА,
ОПЕРА КАПИТОЛИЯ ТУЛУЗЫ.

23/10/2024 – Виктор Игнатов
24 сентября – 8 октября 2024, Opéra National Capitole Toulouse, Тулаза.

Национальная опера Капитолия Тулузы открыла новый сезон премьерой «Набукко» в постановке итальянца С.Пода. Выдающийся оперный режиссёр, следуя своей особой стилистике, основанной на вневременной эстетике и танцевальной пластике, создал феноменальный спектакль, в котором опера Верди приобрела таинственную духовность и универсальную значимость. Важнейшим достоинством постановки является театральное новаторство, а также гармония и единство всех аспектов представления, ибо творцом режиссуры, сценографии, света, костюмов и хореографии является С.Пода. Высших похвал заслуживают хор и оркестр театра под управлением Джакомо Сагрипанти. Главные партии чудесно исполнили Гезим Мишкета (Набукко), Иоланда Ауянет (Абигайль), Ирина Шеразадишвили (Фенена).

 .

Стефано Пода – великий творец нового жанра в оперном искусстве.

О своих творческих целях, методах и средствах постановки оперных спектаклей С.Пода рассказал в интервью Роберу Пенавейру (*).
«Я всегда начинаю с музыки, никогда с текста. Музыка говорит обо всём, ничего не называя. Поэтому она способна дать любое вдохновение. Свет, декорации и костюмы являются продолжением этих первоначальных впечатлений, в то время как режиссура и мизансцены обеспечивают эмоциональную и повествовательную согласованность».
«Мой подход всегда заключается в поддержании непрерывного потока. Я ненавижу тратить время на смену картин или декораций. Итак, моя сценическая шкатулка должна быть достаточно синтетической, чтобы гарантировать плотный ритм, постоянно меняющийся как волшебный инструмент».
Относительно своего авторства в разработке всех аспектов спектакля режиссёр сказал: «Такой подход позволяет мне создать целостное произведение, объединяющее музыку, изобразительное искусство и драматургию. Это мой способ построить мост между традициями и современностью, делая впечатления более захватывающими и доступными для всех. Театр может быть всеобщей формой искусства, в которой мне никогда не удавалось выделить какие-либо дисциплины. Я считаю, что миссия искусства как раз и состоит в том, чтобы освободить нас от всех этих барьеров как в истинном, новом гуманизме».

В прошлом году 50-летний С.Пода был удостоен высокой чести на «Арена ди Верона», где для открытия её 100-го сезона режиссеру была доверена постановка «Аиды» Верли, с которой началась славная история этого крупнейшего в Италии оперного фестиваля. В том же 2023 году мне посчастливилось увидеть в Турине «Еврейку» Ф.Галеви в постановке С.Пода, за которую он получил Премию итальянской музыкальной критики «Абьятти 2024». В 2025 году 102 оперный фестиваль «Арена ди Верона» откроет (13 июня) и закроет (6 сентября) «Набукко» в сценической версии С.Пода. В сумме будет дано 12 представлений. Для Оперы Капитолия Тулузы нынешняя постановка «Набукко», осуществленная совместно с Оперой Лозанны, – это уже третий спектакль режиссёра после «Русалки» А.Дворжака (2022) и «Арианы и Синей Бороды» П.Дюка (2019). Опера Капитолия – единственный театр во Франции, показывающий постановки С.Пада. Великий режиссёр является автором огромного количества спектаклей, созданных для ряда оперных театров Италии, а также Аргентины, Бразилии, Венгрии, Германии, Китая, Кореи, Португалии, России и Швейцарии. Среди множества опер, поставленных режиссёром, особые привилегии получил «Набукко»: в сценической версии С.Пода он вошёл в репертуар Театра Колон в Буэнос Айресе (2020), Корейской национальной оперы в Сеуле (2021), Оперы Лозанны и Оперы Капитолия Тулузы (2024), скоро появится и на фестивале «Арена ди Верона» (2025).

«Набукко» Дж.Верди – библейское действо
с накалом страстей и порывом патриотизма.

«Набукко» – это третья опера 29-летнего композитора, его первый шедевр и первый большой успех. Музыкальная драма в четырёх актах была написана на либретто Т.Солеры по пьесе А.Анисе-Буржуа и Ф.Корни «Навуходоносор» и одноименному балету А.Кортези, В масштабном творчестве Верди опера, инспирированная Библией, явилась поворотным пунктом: композитор обрёл себя как художник-патриот. Он обратился к библейским образам, так как изображение борьбы Италии за свободу в условиях австрийской оккупации было невозможно. Вот почему на премьере «Набукко», состоявшейся 9 марта 1842 года в миланском тетере «Ла Скала», итальянская публика устроила грандиозные овации, стоя, в знак солидарности со свободолюбивым порывом композитора. Наиболее ярко это выражает Хор еврейских рабов «Va, pensiero, sull’ali dorate» («Лети, мысль, на золотых крыльях») – великий шедевр, ставший гимном итальянских патриотов и символом борьбы всех угнетенных народов. В 1901 году на похоронах Верди его исполнили 900 певцов (!) под управлением А.Тосканини. Позднее «Va, pensiero» стал гимном борцов с фашизмом в Италии.
Действие оперы происходит в 587 году до н.э. Иерусалим осажден войсками вавилонского царя Набукко. Его дочь Фенена, находящаяся в качестве заложницы в осажденном городе, любит Исмаеля, племянника иудейского царя. Абигайль, незаконна дочь Набукко, тоже любит Исмаеля, но он мечтает о Фенене. Отвергнутая Абигайль клянётся отомстить. Войска Набукко вступают в Иерусалим. Фенену возвращает её отцу Исмаель, и евреи его проклинают. Абигайль хочет свергнуть Набукко и занять вавилонский трон. Фенена из-за любви к Исмаелю переходит в его веру. Набукко объявляет себя земным богом, но от удара молнии теряет разум. Власть в Вавилоне переходит к Абигайль. Она запирает безумца в его покоях и намерена казнить Фенену и всех пленных евреев. Их верховный жрец, Захария, поддерживает надежду соплеменников на победу. Поняв, что любимой дочери угрожает смерть, Набукко обращается за помощью к богу, и свершается чудо: разум к нему возвращается. Он спасает Фенену, восстанавливает свою власть, освобождает пленных, соединяет Фенену с Исмаелем и, признав величие бога иудеев, принимает их веру. Абигайль же выпивает яд, который даёт ей достаточно времени, чтобы покаяться перед смертью.

«Набукко» в постановке С.Пода – собор света и тьмы.

Согласно высказываниям режиссёра (*), ««Набукко» рассказывает о происхождении любой войны на Ближнем Востоке. Это символ и ключ к современности… Секрет «Набукко» заключается в таинственной духовности, которая выходит за рамки, казалось бы, схематического либретто. Его радикально вылепленный манихеизм – очень ясный символ для тех, кто умеет заглянуть за завесу интриги».
«Для меня это глубоко духовное произведение, несмотря на его драматическую интенсивность. «Набукко» представляет собой одновременно светский и религиозный храм, пропитанный ароматом музыки, которая говорит о священном, насилии и ностальгии. Собор света и тьмы, в котором заключённые души проходят свой путь становления без однозначного смысла, показывая зрителю, что настоящий катарсис – это освобождение не от физических оков, а от духовных. Произведение исследует искупление и поиск веры в мире, страдающем от насилия».
«Я твёрдо уверен, что мы уже достаточно подверглись ежедневной бомбардировке, и что театр остаётся нашим последним убежищем от текущих событий… Я строю огромное трагическое путешествие, которое может подытожить всю историю: историю Иерусалимского храма, впервые разрушенного, историю времён Веди, историю Холокоста, нашу современность, в которой Израиль всё ещё страдает».

Футуристическая эстетика сценической визуализации.

Метаморфозы графической сценографии. Главная особенность и важнейшее достоинство спектаклей С.Поды состоят в том, что он всегда разворачивает оперное действие в футуристическом мире, который новаторски создаёт в чётко сконструированном сценическом пространстве.
В «Набукко» – это огромный прямоугольный зал с зеркальным полом и полу-прозрачными стенами с серебристой графикой, излучающими белый свет разной интенсивности. Тройной каркас стен периодически медленно поднимается или опускается, делая видимым аналогичный корпус таких же внешних стен, но красного цвета. По ходу спектакля (он длится два с половиной часа с одним антрактом) сценическое пространство время от времени наполняется разнообразными элементами, наделёнными определенной символикой. Представление открывает эффектный спуск с «небес» огромного серебристого маятника, который мерно раскачивается над сценой, обозначая непрерывность течения времени и вечность мироздания. Далее с колосников интригующе опускается полупрозрачная сетка кольцевой формы, внутри которой на сцене образуется тюрьма для плененных евреев. Словно «дамоклов меч», угрожающе спускается с «небес» массивная платформа с центральным проёмом, через который поднимается кольцевая сетка тюрьмы. Над сценой платформа зависает, и становится видимым её пшеничное поле. Стоя в круглом проёме платформы в окружении колосков, пленные евреи поют знаменитый Хор рабов, а позади высится, как символ желанной свободы, огромное белокаменное крыло, запертое в клетке. Глубокий философский замысел режиссёра состоит в том, что «Крыло свободы» было составлено из нескольких фрагментов, использованных в предыдущей сценической картине как важный реквизит, обозначающий руины иудейского царства, разрушенного войсками Набукко. Сильное впечатление производит спускаемый с колосников большой глобус, на котором контуры бордовых материков отмечены красными нитями светящегося неона. Парящий шар, олицетворяющий земное могущество и мировую власть Набукко, оказывается под мощным световым потоком, спадающим с «небес». Глобус разрушается: с его поверхности спадают континенты, и шар деформируется; при этом вавилонский царь теряет свой рассудок. Футуристическая сценография, несмотря на её холодность и абстрактность, впечатляет своей внутренней загадочной жизнью, которую инициирует и развивает разноплановое световое насыщение.
Световое оформление, детально разработанное режиссёром, формирует в спектакле не только эмоциональный настрой, но и психологическую атмосферу для напряженного развития драматического действия. Скажем, наполнение плотным красным светом пространства внутри кольцевой сетки придает находящимся здесь пленным евреям как бы кровавое обличье, трагический аспект которого усиливают языки пламени, скользящие по тюремным стенам. Завершая исполнение «Va, pensiero», хор евреев выходит на авансцену и, благодаря плотному заднему освещению, приобретает скульптурную форму фрески героического патриотизма. Многоплановая подсветка позволяет придать графической сценографии пленительную красоту, а пластическим композициям танцевального ансамбля и скульптурную рельефность. Эпизодическое задымление сцены, подобно световому оформлению, наполняет оперные картины таинством и магией. В частности сказочно красиво и романтически трогательно возникает в лёгкой дымке хрупкая девочка, олицетворяющая детство Абигайль.
Образные сценические костюмы придуманы также с богатой фантазией. Они созданы в излюбленной для С.Пода цветовой гамме – белое, красное и чёрное. Белый цвет предназначен для иудеев, красный – для ассирийцев, чёрный – для солистов, которые в разных картинах появляются то в красном, то в белом. Многочисленные хористы предстают в однотипных удлинённых рясах, солисты – в оригинальных нарядах, танцовщики – в одинаковых современных костюмах вначале белых, потом красных. Согласно творческой стилистике С.Пода, все исполнители оперы традиционно предстают на сцене в перчатках, которые цвету точно соответствуют их костюму. Важным аспектом представления является также специфика причёсок артистов и их макияж.

Магия пластического действа. Уникальный талант С.Пода наиболее ярко проявляется в живописном конструировании и динамичном развитии сценического действия. Главная его особенность состоит в том, что в оперных картинах непрерывно и активно участвуют, наряду с солистами и хористами, многочисленные танцовщики и танцовщицы. Введение в оперные мизансцены танцевального ансамбля позволяет придать им пленительную живость, главное же, сделать «видимым» звучание музыки и вокала. Однако для реализации столь значимой и деликатной цели необходима чрезвычайно выразительная хореография и танцевальная лексика. При постановке «Набукко» С.Пода, как и во всех своих предыдущих спектаклях, успешно использовал им же разработанную и эффектно применяемую стилистику образной жестикуляции и акробатической пластики, включающей замысловатые связки, оригинальные кувырки и даже блистательные сальто. Босые артисты постоянно формируют на сцене разнообразные по форме и структуре композиции, в которых текучие движения и жесты органично связаны со струящимися звуками музыки и вокала. Гибкие, стройные артисты движутся по сцене пластично и часто синхронно. Периодически они объединяются в плотные группы, в причудливых метаморфозах которых «видится» звучащая музыка. Время от времени артисты создают скульптурные инсталляции и многоярусные фрески, в центре которых солисты поют арии, дуэты или трио. При этом пластика тел артистов и графика их жестов как бы формируют живую и видимую ауру, отражающую экспрессию звучащего вокала. Строгие пуристы, правда, могут заявить, что этот очень эффектный сценический приём отвлекает слушателей и тем самым ослабляет восприятие вокала, размывает и затмевает его богатство и нюансировку. В ответ можно посоветовать взыскательным пуристам слушать оперы в концертном исполнении.

Театральное искусство – это прежде всего визуализация драматического действия. Для его усиления и развития С.Пода включает в него танцевальный ансамбль, таким образом формируя новый жанр в оперном искусстве. При этом режиссёр необычайно широко и эффективно использует всех задействованных в спектакле хористов. Каждый из них не только поёт, но и активно участвует в непрерывном, тщательно разработанном пластическом действии. По ходу оперных картин хористы часто перемещаются, периодически исполняют загадочные пантомимы и органично переплетаются с артистами танцевального ансамбля. К тому же разные по цвету и крою сценические костюмы хористов, солистов и танцовщиков позволяют режиссёру выстраивать пластические инсталляции необычайно интересно и живописно.

Музыкальные и вокальные достоинства спектакля.

Партитура Верди, полная могучей энергией, страстного драматизма и героики (особенно в хоровых сценах), выводит оперу «Набукко» за рамки традиционных форм. Хотя в этом произведении молодого композитора есть невыразительные эпизоды, в целом «Набукко», несомненно, является чрезвычайно значимым сочинением и важным этапом на пути к его главному шедевру – «Аиде». Сохраняя закругленные номера, Верди конструирует большие драматические сцены. Ансамбли полны драматизма. Арии и хоры – могучие, трагические, патетические, скорбные, радостные и просветленные, связаны с темой свободы, борьбы с тиранией и победой над ней. Для выражения многочисленных и важных особенностей и достоинств партитуры необходимы прочный творческий альянс и полное взаимопонимание между дирижёром и режиссером, что и состоялось при создании спектакля «Набукко» в Опере Капитолия Тулузы.
Кристоф Гристи, артдиректор театра, пригласил в качестве музыкального руководителя постановки выдающегося итальянского дирижёра Джакомо Сагрипанти, который уже возглавлял Оркестр Капитолия на представлениях «Лукреции Борджи» Доницетти в 2019 году. Являясь ныне музыкальным директором Оперы и Оркестра Тбилиси, маэстро успешно проделал большую плодотворную работу с музыкантами, хористами и солистами, участвовавшими в постановке «Набукко». В итоге Дж.Сагрипанти стал триумфатором премьеры спектакля в Тулузе. Главным достоинством музыкальной трактовки оперной партитуры является то, что маэстро широко и образно раскрыл важнейшие достижения молодого композитора, а также сумел придать им особую глубину и значимость в футуристическом мире спектакля, гениально созданном С.Пода. Основополагающая удача постановки «Набукко» состоит в полном взаимопонимании и единстве новаторских помыслов творческого тандема дирижера и режиссёра, что наиболее ярко и убедительно проявилось в универсальной трактовке первого шедевра Верди. Под управлением талантливого дирижёра идеально сбалансированный, высокопрофессиональный Оркестр оперы Капиталия звучал экспрессивно, энергично и колоритно, пленяя изысканными нюансами и рельефными контрастами. Свои лучшие исполнительские качества оркестр превосходно продемонстрировал уже в оперной увертюре. В последующих актах «Набукко» оркестровое звучание восхищало также драматической глубиной и абсолютным совершенством. Благодаря мастерству дирижёра между оркестром и сценой царила животворная связь и редкостное единство.

Необычайно трогательно и одухотворённо предстал знаменитый Хор рабов, о трактовке которого Дж.Сагрипанти сказал (**): «В Италии мы выдвигаем патриотический аспект хора «Va, pansiero», он даже упоминался как возможный национальный гимн. Я думаю, что это не имеет ничего общего с тем гипер-патриотическим чувством, которое ассоциируется с этим сегодня. Во время Risogrimento (Рисорджименто) была проведена параллель между пленными евреями и итальянцами, находившимися под австрийской властью. Несомненно, это было прочтением данного периода. Но о чём говорит «Va, pansiero» в плане музыкальном? Это что-то очень интимное, очень чувствительное, что нельзя портить большой помпой; есть другие моменты, чтобы это сделать. Например, первый припев хора, который нужен для того, чтобы гальванизировать. «Va, pansiero» – это универсальная молитва за все угнетенные народы. Поэтому мы должны оставить «итальянский стиль», чтобы искать универсальность…
Моя главная цель – никогда не поддаваться вульгарности, даже в случае самого большого forte оперы. Искать в каждый момент определенную эстетику звука, цвета голосов, хора, оркестра. Вот так можно модернизировать интерпретацию такого произведения, как «Набукко». Если взять «Отелло» или «Аиду», то будет намного проще, потому что это Верди более «сформировавшийся». В «Набукко» проще увлечься страстямит и эффектами. Поэтому в оркестре необходимо стирать неровности, устранять пошлость, искать выразительность, баланс, который работает, искать звуки, которые меняются. Но одна из причин, по которой я впервые согласился дирижировать «Набукко, – существование в Тулузе Оркестра Капитолия! Это первоклассный лирический, но и симфонический оркестр, с которым мы можем отправиться на поиски звука. Для такого оркестра это будет более естественно. В некотором смысле, мне интереснее готовить «Набукко» в Тулузе, чем в некоторых городах Италии, где я уже могу предсказать, каким мы услышим «Набукко» (смеётся)».
Музыканты оркестра под точным и чутким управлением маэстро на редкость внимательно и деликатно аккомпанировали великолепным солистам, предоставляя им широкие возможности для выражения их вокального мастерства в трактовке сложных оперных партий. Нужно сказать, что, в следствии переноса режиссёром библейского действа в мир вневременного футуризма, для каждого исполнителя спектакля особенно возросла значимость сценического искусства. Благодаря скрупулёзной работе, все артистические трудности были успешно преодолены, и спектакль предстал превосходно.

Албанский баритон Гезим Мишкета прекрасно пел и играл в центральной роли Набукко. С красивым голосом бархатного тембра и филигранной техникой итальянской школы одарённый певец убедительно воплотил образ жестокого и властного ассирийского царя. Особенно удались артисту приступы безумия Набукко, а также интимные сцены во второй части спектакля, в частности, трактовка трогательной арии «Dio di Giuda». Испанская сопрано Йоланда Ауянет - звезда Королевского оперного театра в Мадриде, блистательно исполнила роль волевой, отважной и дерзкой Абигайль. Выдающаяся певица потрясала сильным, богатым голосом с широким диапазоном насыщенного звучания, а также экспрессивным вокалом и ярким артистизмом. Грузинская сопрано Ирина Шеразадишвили в образе Фенены восхищала мощью и одновременно утонченностью колоритного и проникновенного пения, особенно в очень нежной заключительной молитве, которая завораживала безупречным исполнением. В образе Захария, верховного жреца, великолепно выступил французский бас Николя Куржаль: его роскошный благородный голос, дивные низкие регистры и величественное вдохновенное пение доставляли редкостное наслаждение. Французский тенор Жан-Франсуа Боррас, исполнявший роль Исмаела, к сожалению, был недостаточно выразительным как в сценическом плане, так и вокальном. Несмотря на несомненные творческие возможности артиста, роль Исмаела оказалась для него слишком драматичной.

Хор Оперы Капитолия и его руководитель Габриэль Вургоан заслуживают самых высоких комплиментов. Феноменальные вокальные достоинства коллектива произвели грандиозное впечатление, особенно при исполнении «Va, pansiero»: возвышенное звучание хора и изысканное сопровождение оркестра слилось в единый живой организм, восхищавший лучезарным светом духовного подъема, освобождения и единения. Важно процитировать высказывания режиссера, поясняющего его видения «Va, pansiero»: «В «Набукко» – это всё. Хор рабов воплощает дух пьесы и разделяет всё действие, как греческий хор в древней трагедии. Поэтому в данной постановке я разработал непрерывное и динамичное действие для хористов. Мне повезло в том, что певцы Хора Капитолия отреагировали с большим энтузиазмом и артистической щедростью» (*). Наряду с превосходным пением, хористы изумительно демонстрировали своё артистическое мастерство, активно участвуя в сложном сценическом действии.
Танцевальный ансамбль внёс огромный вклад в триумфальный успех спектакля. 16 приглашенных артистов, филигранно владеющих танцевальной лексикой С.Пода, прекрасно исполнили свои затейливые пластические партии в магически развивающемся хореографическим действии, искусно придуманном режиссёром. По окончании премьерного представления «Набукко» в Опере Капиталия Тулузы восторженная публика бурно и единодушно выразила своё восхищение всем исполнителям и создателям спектакля. Овациям, казалось, не будет конца! «Набукко» стал знаковым событием в современной оперной театральности!

АНОНС: Музыкальное и вокальное великолепие постановки «Набукко» в Опере Капитолия Тулузы можно будет прочувствовать в ходе трансляции представления на Radio Classique 2 ноября (20 час.).

(*)  – Interview par Robert Pénavayre, Culture 31 (24.09.2024). (**) – Interview par Jules Bigey,  « Vivace ! »,  N° 20, 2024.

Crédits photos : Mirco Magliocca, Priska Ketterer.