«ТРОЙКА» РАХМАНИНОВА : МУЗЫКАЛЬНОЕ ВЕЛИКОЛЕПИЕ И СЦЕНИЧЕСКАЯ СКУКА

03/07/2015 – Виктор Игнатов

16-30 июня, Théâtre de la Monnaie, Bruxelles.

Театр la Monnaie показал программу одноактных опер Рахманинова – «Алеко», «Скупой рыцарь», «Франческа да Римини». Постановку «Тройки» возглавили три дамы – Кирстен Дельхольм, Манон Кюндиг, Майя Зиска. Специализируясь на перфомансах и выставках, они замуровали драматические сюжеты в античную статику. Оперы спасает экспрессивное звучание оркестра под искусным управлением Михаила Татарникова и проникновенное пение русских солистов. Триумфатором стал Сергей Лейферкус, гениально воплощавший образ Барона в «Скупом рыцаре». Постановка впечатляет изумительно красивыми костюмами. Информация на сайте. 

В широком творческом наследии Сергея Рахманинова (1873-1943) важное место принадлежит операм. Первая партитура «Алеко» была написана 19-летним композитором за 17 дней. Эта выпускная экзаменационная работа Рахманинова в Московской консерватории, выполненная на либретто В.Немировича-Данченко по поэме А.Пушкина «Цыгане», была отмечена золотой медалью. Драматургия оперы лаконична. Основной конфликт – столкновение вольных цыган с гордым и одиноким Алеко. Мечтавший обрести душевный покой, кочуя вместе с цыганами, он не в силах пережить измены возлюбленной Земфиры, полюбившей Молодого цыгана. Обуреваемый ревностью, Алеко убивает любовников, и его изгоняют из табора.

Опера «Скупой рыцарь», в трех картинах, написана на текст одноименной трагедии Пушкина. В рыцарском замке Альбер страдает от унизительной бедности, в которой влачит жизнь из-за скупости своего отца, Барона. Ростовщик Соломон, которому Альбер должен деньги, обещает найти яд, чтобы сын отравил отца и завладел его сокровищами. В подвале замка, где Скупой рыцарь хранит свои сундуки с золотом, идет его большой монолог: Барон предается мечтам о деяниях с помощью своего богатства. Во дворец герцога приходит Альбер с жалобами на Барона; при появлении отца сын уходит в соседнюю комнату. Герцог призывает Барона назначить Альберу приличное содержание, но он обвиняет сына в покушении на него с целью ограбления. Услышав это, Альбер вызывает отца на дуэль, но тот внезапно умирает.

Опера «Франческа да Римини», в двух картинах с прологом и эпилогом, написана на либретто М.Чайковского. Его основу составляет сюжет эпизода V песни «Ада» из «Божественной комедии» Данте. Опера Рахманинова отличается сжатостью, внутренним драматизмом и одухотворенным лиризмом. Пролог и эпилог, обрамляющие действие, разворачиваются в аду. Поэт Данте и сопровождающий его Вергилий спускаются в бездну, где вихрь мчит тени грешников. Среди них – любящие друг друга Паоло и Франческа. Их рассказ оживает в действии. Ланчотто Малатеста, жестокий владыка Римини, желая проверить верность своей супруги, красавицы Франчески, объявляет, что отправляется в поход. Вернувшись во дворец, он застает Франческу с |Паоло и в припадке ревности их убивает. Тени возлюбленных уносит адский вихрь.

Премьеры опер Рахманинова с огромным успехом состоялись в московском Большом театре: «Алеко» – 27 апреля 1893 года; «Скупой рыцарь» и «Франческа да Римини», под управлением автора, 11 января 1906 года. Несмотря на проникновенный лиризм и драматургическую силу, эти произведения ставят чрезвычайно редко. В 2004 году мне посчастливилось быть на показе «Скупого рыцаря» на Глайндборнском фестивале: дирижировал Владимир Юровский; главную роль феноменально исполнял Сергей Лейферкус. Семь лет спустя после постановки «Алеко» и «Франчески да Римини» на сцене театра Сан-Карло (Лиссабон) в феврале нынешнего года мне вновь довелось увидеть их в новых сценических версиях в Национальной опере Лотарингии (Нанси): дирижировал Рани Кальдерон; центральные роли Алеко и Малатеста превосходно исполнял Александр Виноградов.

«Тройка» Рахманинова – представление на манер экспозиции

Театр la Monnaie издавна славится авангардной позицией в оперном искусстве. Смелая, порой эпатажная, позиция получила широкое развитие в артистической политике Жерара Мортье, возглавлявшего театр в 1981-1992 годы. Следуя творческим устремлениям этого выдающегося театрального деятеля, Петер де Калюве, нынешний Генеральный директор – Интендант la Monnaie, продолжает поиск новых направлений в оперном искусстве и делает открытия. В связи с этим решение Калюве поставить в la Monnaie оперы Рахманинова вызвало огромный интерес, ибо они, как было сказано выше, чрезвычайно редко появляются на театральных сценах. Постановка сразу трёх опер композитора в la Monnaie оказалась сенсацией, обещавшей стать историческим событием, так как ещё ни один театр в мире не решался осуществить подобный проект. Для его реализации театр la Monnaie мог бы пригласить трех русских режиссеров; они поставили бы три оперы в разных стилях и достойно. Для достижения стилевого единства постановки «Тройки» следовало бы пригласить только одного оперного режиссера. Именно такое решение и принял Калюве, но, видимо, он стремился не столько к полноценному воплощению оперного наследия великого композитора, сколько к проведению очередного театрального эксперимента. Поэтому постановку трех опер Рахманинова возглавил не маститый оперный режиссер, а триумвират дам, специализирующихся на создании перфомансов и выставок.

Датчанка Кирстен Дельхольм, получившая образование по визуальному искусству, уже 38 лет работает в мире художественных перфомансов. В 1985 году, для реализации разнообразных проектов, она основала компанию Hotel Pro Forma, которую возглавляет и поныне. Недавно состоялся режиссерский дебют Дельхольм и её компании на оперной сцене: были поставлены оперы Вагнера – «Парсифаль» в Познани (2013), «Риенци» в Риге (2014). При создании «Тройки» Рахманинова Дельхольм и многочисленные сотрудники её компания работали с Джоном Р.Скулбергом, Манон Кюндиг и Майей Зиска. 30-летний норвежский режиссер и хореограф Скулберг сотрудничал с Дельхольм и её компанией при постановке двух опер Вагнера. 33-летняя Кюндиг, родом из Швейцарии, плодотворно занимается современной модой и уже имеет большой опыт по устройству выставок в Европе. В «Тройке» она дебютировала в качестве автора театральных костюмов. Датчанка Зиска создает сценографию для театральных спектаклей и выставок. Она работала вместе с Дельхольм и её компанией при постановке оперы Вагнера «Риензи».

Зная творческую специализацию Дельхольм и её скромный опыт работы на оперной сцене, Интендант театра la Monnaie, наверняка, предвидел сценическое воплощение «Тройки» Рахманинова. Видимо, показ опер на манер экспозиции показался ему интересным, поэтому он и доверил постановку «Тройки» трем одаренным дамам. В итоге, в театре la Monnaie появилась программа оперных экспозиций. Трудно назвать их спектаклями: почти без театральных декораций и без драматического действия оперное представление, погруженное в античную статику, выглядело скорее версией концертной, чем сценической. Судите сами.

Великий Рихард Вагнер, создавая в Байройте театр для фестиваля и показа своих опер, полностью спрятал оркестр под сценой, чтобы музыканты не отвлекали публику от сценического действия. В театре la Monnaie сделали все наоборот – вопреки оперным традициям музыканты сидели не в оркестровой яме, а на сцене. Многочисленный оркестр занимал половину сцены и привлекал внимание публики, что оказалось крайне важным для статичного представления, полностью лишенного живых эмоций.

Для исполнения опер «Алеко» и «Франческа да Римини» артисты заранее занимали свои места на белом амфитеатре, сооруженном позади оркестра. Стоя или сидя почти неподвижно, артисты напоминали манекенов на выставке и впечатляли экзотическими костюмами. Высших похвал заслуживает работа их автора. Талантливый художник и стилист Манон Кюндиг создала богатейшую коллекцию удивительных костюмов. Они заслуживают демонстрации в дефиле высокой моды. В некоторой степени и весьма своеобразно это удалось осуществить после показа оперы «Алеко» во время антракта. Многие хористы, такие же отрешенные, как и при исполнении «Алеко», неожиданно появились в холле театра. В цветных париках, с раскрашенными лицами-масками и с заторможенной пластикой, они, словно зомби, передвигались среди публики, вызывая не только интерес, но и некоторое смятение. В их загадочном облике ощущалась гипнотическая мистика. Она исходила, прежде всего, от сценических костюмов с причудливым орнаментом радужных цветов. Эта необычайно красочная коллекция костюмов оказалась важнейшим средством визуализации оперы «Алеко». Но футуристические орнаменты не имели ничего общего с цыганским фольклором, пронизывающим и пушкинскую повесть, и оперу Рахманинова.

В первой части представления оперы «Алеко» белый амфитеатр, на котором заранее расставлены все артисты, как на витрине, украшают три красных декоративных дерева. Вскоре они возносятся под колосники, с которых потом периодически спускают и поднимают, как бы игральные карты, разные группы ярко освещенных больших планшетов с красочной символической росписью. Для придания некоторой сценической динамики порой используется и живописное освещение. Однако эта анимация пространства все-таки не может снять тягостного впечатления от античной статики, царящей на сцене. В такой же манере поставлена и опера «Франческа да Римини».

В начале представления на авансцене находится полупрозрачная заставка, на которой проектируется видео серых облаков. Вскоре заставку поднимают и предстает известная картина. На сцене сидит оркестр, а позади него на белом амфитеатре, словно в античном театре, стоят участники спектакля. Но теперь их изумительно красивые костюмы, созданные из вуали, пленяют черно-белыми узорами. Главные персонажи иногда перемещаются по амфитеатру, а над оркестром время от времени зависают две огромные куклы (в черном и белом одеянии), воплощающие Данте и Вергилия. Вокальные партии этих персонажей исполняют двое певцов, стоящих позади оркестра. По ходу представления причудливо одетые хористы то садятся, то встают; при этом широкие полы их костюмов периодически раздуваются, как паруса, демонстрируя разнообразие и великолепие черно-белых узоров. Как ни парадоксально, этот нехитрый трюк, а также мерное восхождение струек дым возле Франчески и Паоло в финале оперы является олицетворением адского вихря. Такая вот незатейливая режиссура говорит о скудной бедности воображения авторов постановки, а главное, о явной ложности сценического воплощения опер Рахманинова.

В иной сценографии предстает «Скупой рыцарь». Находясь на авансцене, персонажи оперы, одетые в странные костюмы, статично поют свои партии на фоне полупрозрачной заставки, за которой находятся музыканты оркестра. На заставке непрерывно проектируются видеокадры, запечатлевшие невзрачные фрагменты старого здания, находящегося на капитальном ремонте. Видео-анимацию дополняют абстрактные рисунки и настенные росписи в заброшенных тоннелях. Искусно созданный видеоряд (автор – Магнус Пинд Бжерр) порой напоминает видения таинственной и опасной «зоны» из гениального фильма Андрея Тарковского «Сталкер» (1979). Видеопроекции придают представлению визуальную динамику и атмосферу гнетущей безысходности. Во второй оперной картине большой монолог Барона идет на фоне впечатляющих видеокадров. Скупой рыцарь запечатлен в подвале: сидя за столом, он с упоительным наслаждением пересчитывает свои деньги и любуется золотыми слитками.

Однако, тотальная сценическая статика, царящая во всех трех операх, вызывает тягостную скуку и уныние. Артисты, разодетые необычайно эффектно, порой напоминают марионеток, но не столь пластичных и динамичных, как в кукольном театре. Чаще всего протагонисты «Тройки» выглядят как механичные и статичные персонажи античного театра. Оперное представление ассоциируется с оригинально анимированной театральной экспозицией, на фоне которой превосходно играет оркестр и великолепно поют артисты.

Музыкальные и вокальные аспекты «Тройки»

Оркестр театра la Monnaie возглавил Михаил Татарников, выпускник Петербургской консерватории (2003), ассистировавший Валерию Гергиеву в Метрополитен-опера. С 2006 года он является музыкальным руководителем и главным дирижером Михайловского театра Санкт-Петербурга. Талантливый музыкант дирижирует оркестрами в оперных театрах Европы, а также филармоническими и симфоническими оркестрами разных стран. Дебют Татарникова в театре la Monnaie оказался весьма успешным. Дирижер сумел достичь в звучании оркестра такой яркой экспрессии и животворной динамики, что казалось, будто играют русские музыканты, не только влюбленные в оперы Рахманинова, но и хорошо их знающие. Оркестровое звучание было столь образным и театральным, что музыка становилась видимой. Интерпретация Татарникова каждой оперной партитуры пленяла драматической глубиной и богатой полифонией, рельефными контрастами и тонкими нюансами. В камерной лирико-психологической опере «Алеко» образы героев предстали на фоне картин природы и цыганского быта. Музыка, чаруя задушевным лиризмом и мелодической щедростью, правдиво передавала чувства и характеры героев: пылкость, страстность и непокорность Земфиры, трагическую раздвоенность и душевное одиночество Алеко, мудрое спокойствие Старого цыгана. В речитативно-декламационной опере «Скупой рыцарь» оркестр, которому принадлежит ведущая роль, превосходно выражал сумрачную гнетущую атмосферу, характеры персонажей, их сложные взаимоотношения. Особенно проникновенно была исполнена вокально-симфоническая картина монолога Барона, наслаждающегося своими сокровищами. В опере «Франческа да Римини», одном из лучших произведений Рахманинова, звучание оркестра захватывало напряженным драматизмом и одухотворенным лиризмом. Важно отметить, что среди бушующих музыкальных волн аккомпанирующего оркестра голоса певцов не только не тонули, но и являлись стержнем оперного представления. Возвышаясь над оркестром на сцене, дирижер притягивал к себе внимание своим стройным обликом, выразительной пластикой и образной жестикуляцией. Часто было интереснее смотреть на молодого экспрессивного дирижера, чем на неподвижно стоящих артистов, отрешено смотрящих в зал.

Справедливости ради, нужно сказать, что, несмотря на смертельную статику, оперным персонажам все-таки удалось выжить, благодаря великолепию вокала. В «Алеко» главную партию пел литовский бас-баритон Костас Сморигинас, выпускник Литовской музыкально-театральной академии. Он впечатлял своим богатым, сильным голосом и вокальным мастерством. Сопрано Анна Нечаева, выпускница Саратовской и Петербургской консерваторий, ныне солистка Михайловского театра, прекрасно пела партии Земфиры и Франчески. Красивый, плотный голос певицы, её вокальная и артистическая свобода стали гарантами убедительной трактовки разных женских образов. Сергей Семишкур, выпускник Консерватории Нижнего Новгорода, ныне солист Маринского театра, замечательно пел партии Молодого цыгана и Паоло. В роли Старого цыгана и Вергилия успешно выступил бас-баритон Александр Васильев. Выпускник Московской консерватории дебютировал в театре la Monnaie в прошлом сезоне в опере Яначека «Енуфа». Меццо-сопрано Ярослава Козина, выпускница Высшей национальной музыкальной консерватории Лиона, недавно дебютировала в театре la Monnaie в опере Паскаля Дюсапена «Penthesilea». В опере «Алеко» она красиво пела партию Старой цыганки. Яркое впечатление произвел тенор Дмитрий Соловнин, выпускник Петербургской консерватории (тромбонист), солист Михайловского театра с 2007 года. Сильный, экспрессивный голос певца, его отточенное вокальное и артистическое мастерство позволили рельефно и драматично воплотить образ Альбера в «Скупом рыцаре», а также образ поэта Данте в опере «Франческа да Римини». Замечательно пел партию Малатеста греческий тенор Димитрис Тильякос: широкий, красочный голос певца правдиво передавал страстные муки и коварство ревнивого супруга. Выпускник Афинской консерватории дебютировал в театре la Monnaie в 2012 году, исполнив роль Графа ди Луна в опере Верди «Трубадур». Партию Герцога достойно пел Илья Сильшуков, выпускник Белорусской музыкальной академии. Тенор Александр Кравец, выпускник Московской консерватории, убедительно выступил в роли ростовщика Соломона. Именитый певец пленяя теплым, светлым тембром гибкого голоса и высоким артистизмом. В театре la Monnaie он участвовал уже в шести оперных постановках. Лучших комплиментов заслуживает хор театра la Monnaie под управлением Мартино Фаджиани. Высокопрофессиональный коллектив восхищал своей вокальной красотой и гармонией, нюансировкой и экспрессией.

Событием «Тройки» стало участие в представлениях Сергея Лейферкуса. Прославленный русский баритон, записавший около сорока CD, триумфально выступил в главной роли «Скупого рыцаря». Образ Барона является одним из наиболее сложных и значимых в блистательной карьере артиста. Как было сказано выше, Лейферкус феноменально воплотил этот образ в постановке «Скупого рыцаря» на Глайндборнском фестивале (2004). Теперь в театре la Monnaie, несмотря на банальную режиссуру и античную статику, сковавшую артиста, он все-таки достиг уникальных драматических глубин в интерпретации образа Барона. Благодаря филигранному вокальному мастерству певца, силе и яркости его творческой личности, партия Скупого рыцаря прозвучала гипнотически и пронзительно. Такого «не в состоянии был сделать даже трагический талант Шаляпина», в расчете на которого Рахманинов сочинил «Скупого рыцаря». Головокружительных вершин вокала и артистизма Лейферкус достигает во второй картине, в которой Барон любуется накопленным богатством. В большом монологе, несмотря на почти непрерывно текущее плотное звучание оркестра, талантливый певец, ювелирно владеющий всеми струнами своего богатейшего голоса, восходит к поистине чудодейственным явлениям: повелительные интонации речитативов, чередующихся с ариозными моментами, отражающими размышления Скупого рыцаря, изящно сменяются восторженной кантиленой, постепенно переходящей в безумное ликование и ослепительный экстаз от упоения золотом. Сильный, густой, бархатный голос певца звучал уверенно и пластично в широком диапазоне регистров. Особое восхищение вызывали роскошные низкие ноты, чарующие вокальной свободой и феноменальной красочностью. Воплощение образа Барона в «Скупом рыцаре» на сцене театра la Monnaie стало важной вехой в творческой биографии Лейферкуса.

В 2016 году великий русский баритон отметит свое 70-летие на сцене Гамбургской оперы: Сергей Лейферкус впервые исполнит главную роль в опере Россини «Вильгельм Телль»; спектакль будет показан с 6 по 26 марта.