ПЕЙЗАЖ СОВРЕМЕННОГО ТАНЦА – БАЛЕТ ЛОТАРИНГИИ НА ПАРИЖСКОЙ СЦЕНЕ
16/01/2016 – Виктор Игнатов
6-8 и 13-15 января 2016, Théâtre National de Chaillot, Paris

На сцене Национального Театра Шайо состоялись парижские гастроли Балета Лотарингии. Знаменитая труппа показала две программы: каждая из них являлась триптихом хореографических пьес, созданных в разные годы многими авторами. Эта панорама произведений современного танца отразила многообразие его форм и стилей, а также позволила оценить исполнительское мастерство артистов и профессиональный уровень труппы. В рецензии дается анализ второй программе, в которой были представлены произведения французских хореографов – Матильды Моннье, Альбана Ришара, Сисилии Бенголии и Франсуа Шеньо. Наибольшее впечатление произвела пьеса «НОК – соло для ансамбля» в постановке А.Ришара с оригинальной музыкой Луиса Андриесена.

Новый 2016 год Национальный Театр Шайо начал с выступления труппы Балета Лотарингии. Основанная в 1968 году в Амьене, труппа проделала большую и сложную эволюцию. Мне довелось видеть спектакли Балета Лотарингии в разные годы, когда труппу возглавляли Жан-Альбер Картье, Патрик Дюпон, Пьер Лакотт, Франсуаз Адре, Дидье Дешан (2000-2011). Последний уже пять лет является директором Национального Театра Шайо. В 2011 года художественным руководителем Балета Лотарингии стал Петтер Якобсон. Для нынешних гастролей в Париже он составил две программы. Первая включала балеты «Relâch» (1924), «Corps de ballet» (2014) и «Sounddance» (1975), соответственно, в хореографии Жана Бартена, Ноя Сулье и Мерса Каннингема. Вторая программа объединяла пьесы «Rose – variation» (2014), «HOK – solo pour ensemble» (2015) и «Devoted» (2015), соответственно, в хореографии Матильды Моннье, Альбана Ришара и Сисилии Бенголии в содружестве с Франсуа Шеньо. Мне захотелось посмотреть вторую программу, так как она представляла некую панораму современной французской хореографии. К тому же её авторы выбрали для своих постановок интересную музыку.

«Rose – variation» («Розовое – вариация»)

Автор пьесы, Матильд Моннье, занимает ведущее место на международной арене современного танца. Почти 20 лет (1994 – 2013) она возглавляла Национальный Хореографический Центр в Монпелье. Последние три года является генеральным директором Национального Центра Танца в Париже.

 

Вторую гастрольную программу Балета Лотарингии открыла пьеса «Rose – variation» в хореографии Моннье. В 2001 году по заказу Якобсона она поставила пьесу «Rose» для труппы Шведского Королевского Балета. Три года спустя эта переработанная пьеса под названием «Rose – variation» появилась в репертуаре Балета Лотарингии. В Театре Шайо, как только подняли занавес, взору предстала розовая сцене, на которой стоял розовый рояль. Глобальный в пьесе розовый цвет придает ей аромат гламура. В розовом костюме вышел и Франсуа-Рене Дюшабль: известный пианист начал играть сонату №17 Бетховена. Выбор этого произведения неслучаен – соната является одним из наиболее сильных творений композитора. Он сочинил её, когда стал почти глухим, и отразил в ней свою боль и сопротивление болезни. Дюшабль играл превосходно, завораживая яркими контрастами и тонкими нюансами, бурным темпераментом и виртуозным блеском. Поэтическая, светоносная музыка захватывала мощной экспрессией и энергетикой. На таком богатом музыкальном фоне хореография выглядела достаточно блеклой и однообразной, а исполнение казалось вялым и тягучим. Танцам не хватало бетховенской динамики, а исполнителям – глубокой эмоции.

В 35-минутной пьесе хореограф старается разобрать на части язык балетной классики. Но зачем? Сложившийся в ходе длительно эволюции этот язык стал классикой, то есть основой танцевального искусства. Зачем же его расчленять? Может быть, ради того, чтобы увидеть его по-новому? Возможно, что такой эксперимент был бы интересен, если бы его осуществил маститый профессионал, постоянно занимающийся балетной классикой. Но Моннье слишком далека от неё.

Хореографический опус исполняют 24 артиста. Чтобы избежать цветовой монохромии, 16 артистов одеты в розовые костюмы, а 8 – в белые.

Пьесу открывает долгий, монотонный пролог: небольшие группы артистов поочередно появляются из кулис и вскоре в них исчезают, синхронно исполняя одну и ту же комбинацию финальных поклонов. Во второй части сонаты артисты демонстрируют разные связки и построения в центре сцены: идет череда соло, дуэтов и трио, переходящих в ансамбли. Несомненным достоинством пьесы являются композиционные метаморфозы ансамблей: выполняя простые движения, группы артистов создают разные композиции, которые плавно перестраиваются и образуют новые интересные формы. Вдруг пианист делает длительную паузу, и все артисты уходят, но остаются два танцовщика. Без музыки они показывают оригинальный номер, впечатляя резкими конвульсивными движениями. С появлением музыки на сцену выходят 10 танцовщиц: они ложатся на пол, поднимают ноги и как бы репетируют в воздухе классическое pas de bourrée. Пародия это или новация? Сказать трудно. Девушки странно крутятся то на спине, то на животе, наконец, с помощью рук карикатурно встают на пуанты, но не умеют на них танцевать. Стоя в раскоряку, они делают незатейливую акробатику, потом в pas de bourrée уходят за кулисы. Далее артист на мягких ногах долго и вяло крутится то в одну, то в другую сторону. К счастью, это пустое соло сменили два параллельных трио: без музыки танцовщики замечательно демонстрировали причудливые связки и сложную акробатику. Под поэтическую и виртуозную тему рояля сольную вариацию показал артист, но рисунок и лексика его танца были далеки от изящества и красоты музыки. Когда же в ансамбле появились элегантные прыжки «олень» («saut de biche»), некоторые танцовщицы стали падать и валяться по полу. Несмотря на силу и экспрессию музыки, все хореографические номера артисты исполняли в пол ноги, как во время повседневной разминки. Пьеса, поставленная на манер импровизации с элементами балетной классики, оказалась банальной. В итоге, музыкальный гений Бетховена перечеркнул выдумку хореографа.

  

«HOK – solo pour ensemble» («НОК – соло для ансамбля»)

Автор концепции и хореографии Альбан Ришар. Получив музыкальное и литературное образование, он стал танцовщиком. В 2000 году основал свою труппу L’Abrupt и создал репертуар, включающий два десятка произведений для танца, музыки и света, в которых отразились его творческая эстетика и хореографическое кредо. В 2013 и 2014 годы Ришар был резидентом в Театре Шайо, где появились три его пьесы. В 2015 году он стал директором Национального Хореографического Центра в Кане.

 

В том же году по совместному заказу Балета Лотарингии и Театра Шайо хореограф поставил пьесу «HOK – solo pour ensemble». Для её создания он выбрал минималистскую музыку «Hoketus» Луиса Андриесена, голландского композитора. Энергичная, резкая музыка была написана под влиянием тяжелого рока и произведений Стравинского. В партитуре «Hoketus» как бы рождается звуковой образ гигантской танцующей машины. Андриесен выстроил свое произведение в форме средневекового многоголосия «hoquet» («гокет»), зародившегося во Франции на рубеже XII-XIII веков. Сущность этого многоголосия состоит в том, что мелодия делилась на отдельные маленькие куски, иногда даже на отдельные звуки. Прерывистость пения в каждом голосе была уподоблена икоте, откуда и появилось само название «гокет», буквально означающее «икота». Именно на манер икоты Андриесен и написал музыку «Hoketus». Загадочная пульсация и магические ритмы делают это произведение гипнотическим. Согласно образности музыки, Ришар сочинил оригинальную хореографию, которая как бы зрительно формирует единое полиморфное тело. Вместе с музыкой эта пьеса захватывает энергией; здесь ритм передается от тела к телу.

25-минутный опус исполняют 12 артистов в интересных комбинированных костюмах. С причудливой фантазией их придумала Корин Петипьер. Воплощая единое тело, ансамбль артистов движется четко и ритмично; все участники танцевального действа неразрывно связаны между собой. Вначале артисты находятся в одной линии и синхронно демонстрируют разнообразные композиции механичных движений. Затем в линии появляются самостоятельные синхронные фрагменты, но такие же четкие и ритмичные, как и ранее. С ускорением и усложнением музыкальных ритмов все 12 исполнителей, словно оловянные солдатики, начинают ходить то назад, то вперед, но по разному. В новой музыкальной части артисты механично движутся кругами, затем загадочно блуждают по невидимому лабиринту. Перемещаясь по своим маршрутам, они неожиданно встречаются в квадрате света, где начинаются их мистические кружения по многим орбитам. С изменением музыкальных ритмом на сцене появляются сольные импровизации, переходящие в дуэты, трио и квартеты, но все эти танцы завершаются единением артистов и восстановлением целостности ансамбля. Вновь меняются музыкальные ритмы и возникают причудливые соло, их сменяют прогулки по разным маршрутам и бег по кругу с отдельными вращениями. Затем ансамбль выстаивается в единую линию, и она начинает медленно вращаться. Вдруг музыка исчезает, линия замирает и гаснет свет. Эта удивительная пьеса не лишена звуковой и пластической монотонности, но хореографическое действо производит впечатление и прежде всего композиционными решениями и метаморфозами ансамбля. Вполне заслуженно зрители наградили исполнителей горячими аплодисментами и возгласами «браво».

  

«Devoted» («Преданный»)

Авторы пьесы – Сесилия Бенголия, танцовщица-хореограф, родом из Буэнос-Айреса, и Франсуа Шеньо, историк, выпускник Парижской национальной консерватории танца (2003). В 2005 году они основали труппу Vlovajob Pru и стали представлять свои произведения в столицах Европы, Америки и в Японии. В 2010 и 2011 годы на сцене Театра Шайо были показаны две их постановки.

 

Поясняя концепцию пьесы «Devoted», её авторы, в частности, отметили: «Мы составили хореографию из длинных линий, кружений, балетных па и салонных танцев. Мы хотели создать неразрывную связь между нашим временем и прошлым классики и модерна, связь между линиями ведущими к прошлому и предполагаемому будущему. Мы работали над идеей усилия, которая противоречит принципам экономии. Они были главными во многих стилях современного танца и танца модерн, для которых важным было тратить минимум сил и энергии…Использование пуантов предполагает танцевальный уровень, который приближается к преданности». Для постановки пьесы хореографы выбрали музыку Филипа Гласса, известного американского композитора. Его минималистские произведения построены на непрерывном повторении одних и тех же структур. В пьесе «Devoted» звучит четвертая часть «Another Look at Harmony». Оригинальная музыкальная композиция в исполнении инструментального ансамбля и мощного хора производит сильное впечатление и является ритмической основой танцевального действа. Оно протекает на белой сцене в течение 25-и минут. Одетые в красивые зеленые купальники, восемь танцовщиц с раскрашенными лицами механично движутся на пуантах, синхронно проделывая классическое chaîné. Находясь в линии и в ярком свете, танцовщицы монотонно перемещаются из глубины сцены к публике и обратно. Изрядно всем надоев, они уходят. После слабого сольного номера танцовщицы вновь делают chaîné, но в разной манере (с прыжками и жестами) и уже выходят из кулис, по диагонали пересекая сцену. После паузы темноты предстает странная картина. В центре сумрачной сцены две танцовщицы стоят на пуантах, словно статуи. Вокруг них ходит третья танцовщица, как бы воплощая обратное течение времени. Четвертая танцовщица, находясь на авансцене, тоже пытается встать на пуанты, но у нее не получается. Одна из первых двух танцовщиц, не выдерживая трудности стояния на пуантах, периодически опускается на стопу. Все это выглядит не танцем, а испытанием на устойчивость. Но с каким смыслом? Чтобы показать необходимость большого труда для танцев на пуантах или полную бессмысленность этих усилий? Дальнейшее развитие хореографического действия позволяет найти разъяснение. На сцене появляются танцовщицы и все вместе опять исполняют chaîné с усложнениями: одни прыгают в шпагат, другие задирают ноги до головы, третьи падают на пол и эротично вибрируют тазом как бы насилуя сцену. Все это танцевальное действо выглядит бедным и слабым по сравнению с богатой и сильной музыкой. Несмотря на серьезный замысел, постановщики не сумели его достойно воплотить. Показанная пьеса напоминала артистическую разминку, так как танцовщицы проделывали лишь вариации с chaîné. Видимо, два хореографа не знают других лексических элементов балетной классики или танцовщицы просто не могут их показать. Тогда зачем же браться за постановку пьесы, не имя должного творческого потенциала? Глубокое разочарование от увиденного танца меня повергло в уныние. Из за тусклой хореографии труппа Балета Лотарингии не сумела полноценно показать свой профессиональный уровень.

  
  

Crédit photos: Arno Paul