«НУРЕЕВ» ДОЖДЁТСЯ ВЕСНЫ
11/07/2017 Елена Соломински
10 июля 2017, Большой театр России, Москва

Отмена премьеры балета «Нуреев» в Большом театре, назначенная на 11 июля, с последующими спектаклями 12, 13 и 14 июля, стала ударом по репутации главного театра страны. Для разъяснения причин принятого решения накануне столь ожидаемой премьеры была проведена пресс-конференция, собравшая более 100 журналистов. Генеральный директор Большого театра Владимир Урин откровенно рассказал о серьёзных проблемах, возникших на завершающем этапе подготовки спектакля. Нельзя не верить в искренность его признания в том, что «ему очень важно качество спектакля», ради которого он приносит в жертву репутацию театра и свою.

Владимир Урин – Генеральный директор Большого театра России

Социальные сети взорвались комментариями, доминирующим мотивом в которых были размышления авторов на тему «Танцовщиком можешь ты не быть, но геем….» и пр. Одни авторы видели в отмене премьеры следствие обыска у Кирилла Серебрянникова, другие – поясняли это растущим контролем власти над свободой художника, третьи – высказывали недоумение о том, а собственно, зачем Большой театр взялся за столь непростую тему? Развеять сомнения была призвана пресс-конференция 10 июля, собравшая рекордное число представителей СМИ – более 100 журналистов. Будто удивившись такому аншлагу прессы и десяткам установленных телекамер, генеральный директор Большого театра Владимир Урин заметил: «Такой интерес со стороны прессы я помню только при моем назначении». Начав с краткой истории идеи спектакля, которая возникла сразу после успешной премьеры балета «Герой нашего времени», подготовленной той же командой, что и балет «Нуреев» (композитор Илья Демуцкий, режиссер Кирилл Серебрянников, хореограф Юрий Посохов), Урин сразу заверил присутствующих, что речь не идет об отмене спектакля, а лишь о переносе премьеры. Он также подчеркнул, что понимал, что «Нуреев – фигура неоднозначная, со сложной судьбой и рассказать о нем будет не просто». По словам Урина, спектакль планировался на сезон 2018/19, но из-за переноса сроков «Анны Карениной» в постановке Джона Ноймайера, было решено назначить премьеру на сезон 2017/18. С учетом таких сроков за работу взялись споро: Демуцкий сел писать музыку, Серебрянников в январе предоставил дирекции Большого театра либретто.
Общеизвестно, что планирование таких сложносоставных проектов имеет свои ресурсные и временные каноны. При том, что в январе-феврале труппа была активно занята в программе, посвященной юбилею Юрия Григоровича, а в мае были запланированы гастроли в Японии, времени на подготовку премьеры оставалось не так уж много. Но со слов Владимира Урина «тут появился Кирилл Серебрянников, и оказалось, что в балете есть еще хор, миманс и солисты». То, что генеральный директор театра не обязан знать точное количество участников проектов, понять можно. Но найти объяснение такому планированию на уровне оперативного менеджмента проекта, сложно. Однако, можно представить, что находящиеся на первом и последнем этажах 12-го этажного здания Большого театра даже не догадываются о том, что происходит в середине. Впрочем, зная общепринятое в России «Прорвемся любой ценой!», не таким уж удивительным кажется и то, что решение об отмене премьеры было принято, когда все аргументы в смысле прогонов были исчерпаны.
Названные Уриным причины переноса вполне имели место быть: Серебрянников репетировал в зале, но не на сцене, из-за чего спектакль оказался не собран; не хватало репетиций и Посохову, о чем он постоянно сообщал дирекции; декорации на сцене поставили только 1 июля(!). Таким образом, до премьеры оставались считанные дни… Результат прогона 7 июля Урин сформулировал так: «Мы смотрим прогон и понимаем, что это плохо, и что нам нужен еще 2-й и 3-й состав. У Серебрянникова важны смысловые и человеческие контакты. Мы их не увидели в хореографии. Очень проблемно все, что касалось кордебалета». К этой печальной картине журналисты добавили им известные аргументы, вспомнив, что в процессе работы Посохов отменил 7 репетиций балета! Трудно представить, что подобное возможно в каком-либо крупном театре Европы. Дело спасения чести Большого театра Урин, как отличный коммуникатор, взял на себя, решая со всеми участниками постановки вопрос – переносить ли премьеру, и на сколько? Вариантов было два: отменить первые четыре премьерных спектакля или перенести на неделю, или – на сентябрь-октябрь? Это решение было сообщено труппе на собрании 8 июля, став для многих настоящим шоком. Назвав самой серьезной потерей человеческие ресурсы театра, Урин отметил, что «артисты перенесли тяжелейший сезон и работали над спектаклем с полной отдачей». Несмотря на то, что на последнем прогоне был сделан «качественный рывок», решение о том, что спектакль к премьере не готов, было принято.
В результате многосторонних обсуждений и с учетом планов Посохова и Серебрянникова, которые готовят спектакли в разных театрах мира, выяснилось, что репетиции начнутся в апреле, а наиболее реальной датой премьеры станут 4 и 5 мая 2018 г. По мнению Урина перенос спектакля на 8 месяцев не вызовет никаких финансовых проблем у театра. Спектакль не требует доработки со стороны режиссуры, но несколько заключительных репетиций проведет перед премьерой ассистент Серебрянникова. Будет ли доработана хореография, и в каком объеме, Урин не сообщил. Декорации спектакля – например, в одной из сцен на заднике изображен обнаженный Нуреев в полный рост – не претерпят изменений. Как и планировалось, спектакль будет идти на Исторической сцене. Будто рефреном речи Урина несколько раз звучала фраза, обращенная к прессе: «Ваше право считать, что, что я вам рассказываю, неверно».
Постепенно теряя терпение к атакующим вопросам журналистов, директор Большого театра даже перешел к обвинениям последних в непрофессионализме и незнании сложной организации театрального мира. Махар Вазиев, руководитель балета театра, всю пресс-конференцию простоял рядом с директором Большого театра, не проронив ни слова. Ни Кирилл Серебрянников, ни Юрий Посохов на конференцию не пришли, несмотря на то, что их приглашали. Впрочем, это можно понять: первый посчитал свою миссию завершенной, что подтвердил Владимир Урин («Серебрянников свою задачу выполнил»), второй – не хотел публично брать вину за перенос премьеры на себя.
Невольно возникает вопрос: «Если претензий к режиссуре нет, а к качеству хореографии есть», то собственно, о чем балет? О Нурееве – гениальном танцовщике, или о страстях и трагедии больного СПИДом великого Руди? Создать коллаж из общеизвестной классики, которую танцевал Нуреев, намного проще, чем передать сцены его личной жизни. Тут вспомнится спектакль «Нездешний сад», поставленный Романом Виктюком, где пересечение двух «жизней Нуреева, танцовщика и личности» стало коварным испытанием и для этого опытного режиссера. Любая незавершенность в хореографии или некачественное исполнение в балете грозит обернуться банальностью вплоть до пошлости. Зная ответственное отношение к делу и любовь Урина к театру, нельзя не верить в искренность его признания в том, что «ему очень важно качество спектакля», ради которого он приносит в жертву репутацию театра и свою. Что ж, первый удар уже пережили. Предчувствуя возможное развитие событий, Урин отметил, что «спектакль будет иметь неоднозначную оценку».
Все происходящее очень в духе самого Нуреева, и ему бы точно понравилось: крик, шум, домыслы и догадки. Все, как при жизни гениального любимца публики. Нуреев жадно ждал каждой премьеры. Так что премьера «Нуреева» вынужденно подождет еще 8 месяцев. И, если в 2018 г. с планированием залов и репетиций все сложится, то Большой театр отметит этой постановкой еще и 80-летие Нуреева.