ВЛАДИМИР СПИВАКОВ ТРИУМФАЛЬНО ЗАВЕРШИЛ 29-й МУЗЫКАЛЬНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ В КОЛЬМАРЕ
21/07/2017 – Виктор Игнатов
3 – 14 июля 2017, Festival International de Colmar

Выдающийся русский скрипач и дирижер Владимир Спиваков уже 29-й сезон является артистическим директором Международного фестиваля, ежегодно проходящего в Кольмаре. В этом году он был посвящен Мишелю Плассону, прославленному французскому дирижеру. В рамках нынешнего фестиваля он дважды выступил с Национальным филармоническим оркестром России. Под управлением Спивакова превосходный коллектив музыкантов с огромным успехом дал два последних концерта фестиваля. В них приняли участие знаменитые солисты – пианист Николай Луганский и скрипачка Клара-Джуми Канг. Событием сезона стал сольный концерт гениально пианиста Григория Соколова. Следующий, 30-й, фестиваль в Кольмаре Спиваков посвящает великому пианисту Евгению Кисину.

Под художественным руководством Владимира Спивакова Международный фестиваль в Кольмаре имеет важную особенность: каждый его сезон посвящается яркой артистической личности, внесший особый вклад в развитие музыкального искусства. Нынешний фестиваль Спиваков посвятил Мишелю Плассону – одному из наиболее крупных французских дирижеров последних десятилетий, который на протяжение 50-и лет творческой жизни прославился как талантливый интерпретатор симфонической и оперной музыки. Многочисленные записи его выступлений с разными оркестрами составляют важное музыкальное наследие.
Программу фестиваля составили 19 концертов. Как всегда, они проходили в трёх старинных зданиях, историческая магия которых усиливала восприятие музыки. Десять концертов состоялось в церкви Святого Матфея (XVIII в.): здесь выступил постоянный и главный участник фестиваля – Национальный филармонический оркестр России, основателем и бессменным художественным руководителем которого уже 14 лет является Спиваков. В шести концертах оркестр играл под управлением Спивакова: были исполнены сочинения митрополита Иллариона, Сен-Санса, Рахманинова, Шёнберга, Моцарта, Малера, Массне, Черепнина, Скрябина, Бетховена, Чайковского. В двух концертах оркестр возглавлял Плассон: прозвучали произведения Дютиё, Равеля и Берлиоза. Программу концерта оркестра под управлением Эмманюэля Плассона, сына М.Плассона, составили сочинения Бизе, Пуленка, Бернстайна и Шабрие.

Пианистические откровения Григория Соколова
По приглашению Спивакова его давний друг и гениальный пианист уже 12-й раз (!) приехал в Кольмар и дал сольный концерт в церкви Святого Матфея, как всегда, предельно наполненной слушателями. Концерт традиционно проходил в интимной и необычайно доверительной атмосфере, позволявшей Соколову сконцентрировать внимание слушателей не только на особенностях звучащих произведений, но и на нюансах исполнительства, в которых наиболее полно отражаются секрет успеха, музыкальная сила и магия пианиста. Нынешняя программа выступления включала произведения Моцарта и Бетховена, которые всегда хорошо предстают вместе. В первом отделении прозвучали Соната до мажор К545, Фантазия до минор К475 и Соната до минор К475/457 Моцарта. Соколов появился на сумрачной сцене, поклонился публике и сел за рояль. На фоне мягко освещенных готических арок пианист выглядел таинственно. Почтительно склонившись над клавиатурой, он начал свои музыкальные откровения.
Соната до мажор К545. Соколов вдохновенно извлек первую фразу, да так игриво и быстро, что на лицах слушателей появилась улыбка умиления. Дивная музыка Моцарта заструилась радостно и лучезарно, словно весенний ручеек. Пианист искусно демонстрировал свой уникальный исполнительский стиль, согласно которому каждая нота не только приобретала округлую звучность, но и достигала наивысшую красочность. Благодаря этой творческой особенности Соколова, «Легкая соната», так названная Моцартом, воспринималась как явление грез и сказочной идиллии. В трёхчастном произведении Соколов вознёс слушателей в мир волшебной красоты и первозданной свежести. До-мажорная Соната К545 считается лёгкой, и обычно её играют юные пианисты. Но только мастер высокого уровня может показать, что совершенство композиционного стиля Моцарта не утрачивается в этом сочинении.

Фантазия до минор К475 была написана в 1785 году и мыслилась как самостоятельное произведение. Но в первом издании Фантазии композитор объединил её с Сонатой К457, написанной годом раньше в той же тональности. Так сложился этот необычный и удивительный цикл, в котором Фантазия играет роль вступления к Сонате. Драматургия Фантазии основана на постоянном противопоставлении контрастных образов – драматических и мечтательных, скорбных и светлых. Музыка выражает идею «замкнутого круга», смысл которой глубоко трагичен: стремление преодолеть скорбь, чтобы обрести душевный покой и гармонию, не достигает результата. Соколов играл Фантазию, глубоко воспринимая и красочно передавая её сложный по колориту текст, в котором представлены 5 обликов некой таинственной силы, называемой Судьбой, Роком, Творцом. Эта сила предстает то угрожающе, то ласково, оборачивается летним дождем и свирепым ураганом, мощным ливнем и нежным ветерком. Чтобы передать эти состояния природы и её контрасты, исполнителю необходима широкая и яркая палитра музыкальных красок. Соколов, помимо колоритного насыщения звуков, сумел придать им внутреннюю силу и жизненную энергию, благодаря которой Фантазия приобрела масштабность. Финал прозвучал особенно грозно, таинственно и величественно. Так закончилась Фантазия, наполненная жизненной правдой.
Соната до минор К457 воспринимается как закономерное продолжение Фантазии, благодаря характеру первой части, пронизанной яркими контрастами. Главная партия этой части отражает мужественную патетику, побочная – содержит трепетное волнение, лирическую напевность. Вторая медленная часть сонаты является прославлением лирики. Третья часть насыщена драматизмом. Финал прозвучал беспокойно, сумрачно и контрастно. Исполнение сопровождалось выразительными эффектами: Соколов порой делал остановки – внезапные паузы, но они не нарушали целостности органичного музыкально потока, а придавали ему некую пылкость. Во втором отделении концерта пианист сыграл две сонаты Бетховена.
Соната №27 ми минор опус 90 состоит только из двух частей, что отражает тенденцию к лаконизму. В музыке доминирует эмоциональное прямодушие, теплота и ласковость. Об образном содержании этого сочинения Бетховен сказал, что «первая часть рисует борьбу между рассудком и сердцем», а вторая – «разговор с любимым». Соната была посвящена графу Морицу Михновскому, способному музыканту и ученику Моцарта. На сочинение опуса 90 Бетховена вдохновила история любви Михновского и Штуммер, певицы придворного театра, разница в социальном положении которых долгое время препятствовала их браку, но он все-таки состоялся. Идея побеждающей препятствия любви получила в сонате большую обобщающую силу.
Первая часть – высшее творческое достижение Бетховена. Музыка построена на эмоциональных контрастах, идет борьба разных чувств. Здесь предельно обострен психологизм; нигде ранее интонации голоса и человеческой речи не получали у Бетховена такое обобщённое воплощение как в первой части Сонаты. Соколов её играл с редкостной живостью и экспрессией.

Вторая часть отличается от первой отсутствием резких контрастов. Теперь господствуют радостно-умиротворенные эмоции, светлые и мягкие краски; все плавно и уравновешенно. Эта музыка «вечного движения» заставляет также думать о шелестах и щебетаниях внешнего мира. Финал чрезвычайно поэтичен. Его интонационная основа – идеализированная пастораль, превращенная в мечту. Соколов исполнил эту часть сонаты необычайно певуче и мечтательно-нежно. После антракта прозвучали две сонаты Бетховена.

Соната №32 до мажор опус 111 состоит из двух частей и является последней в творчестве Бетховена. А.Рубинштейна считал её «исключительно душевной…В ней – полет в облака, душа возносится». Сочинение характеризуется одухотворенной лиризмом и рельефностью, обобщённой силой образов и остротой противостоящих друг другу контрастных элементов. Соколов играл Сонату глубоко осмысленно и проникновенно, пленяя ювелирной проработкой не только каждой фразы, но каждого звука, что так характерно для его исполнительского стиля. В первой части пианист, следуя своей излюбленной музыкальной текучести, красочно выразил стремительный и напряженный драматизм. Во второй части доминируют бесконечные грезы, безмятежность и высочайшее спокойствие. Здесь Соколову особенно удалось воспроизвести прозрачность красок высокого регистра: пианист как бы любовался тонкими медлительными звуковыми переливами, пленяя глубоко печальным, но светлым лиризмом философского созерцания. Поэтически-мечтательная интерпретация Соколова завораживала не только богатством контрастного колорита, но и наплывом просветленной грусти.
В последние годы Соколов даёт только сольные концерты, и это связано с тем, что каждое его выступление является музыкальным монологом, в котором пианиста представляет публике своё с ярко выраженным индивидуальным стилем. Подтверждением этому является тот факт, что Соколов, исполняя программы, составленные, как правило, из произведений двух композиторов, никогда не делает пауз не только между отдельными частями, но и разными сочинениями. Пианист всегда играет феноменально, и разнохарактерная музыка органично струится единым лучезарным потоком, завораживая красотой и гармонией дивных звуков. Нынешний сольный концерт Соколова не составлял исключение. Не говоря про абсолютное техническое совершенство (оно находится за гранью возможного и не поддаётся описанию), пианист восхищал филигранной и очень личностной интерпретацией богатой и сложной программы. По её завершении публика устроила Соколову бурные овации, и по славной традиции он стал ещё полчаса играть на бис. В своей философско-созерцательной манере пианист исполнил шесть разных по характеру и темпераменту музыкальных фрагментов и пьес, не объявляя их авторов. Можно было догадаться, что звучали сочинения, главным образом, Шопена, среди который особенно пленительно предстал дивный Вальс, ставший центральным в балете М.Фокина «Шопениана». К сожалению, для публики разнообразная программа «бисов» осталась без идентификации, хотя и доставила истинное наслаждение. Сольный концерт Григория Соколова, несомненно, стал событием.
Вечер в честь Бетховена
Для предпоследнего вечера фестиваля Спивков выбрал Четвертый и Пятый фортепианные концерты композитора. Наиболее сложные в этом жанре сочинения Бетховена являются также и необычайно популярными. Для исполнения сразу двух разных по музыкальной драматургии произведений, требующих высокой энергетики, Спиваков пригласил Николая Луганского – знаменитого пианиста, который с 2004 года много и успешно концертирует во Франции. Он уже выступал на фестивале в Кольмаре и приобрел здесь высокую репутацию.

Концерт для фортепиано и оркестра соль мажор опус 58 был впервые исполнен самим композитором в марте 1807 года на закрытом музыкальном вечере. Публичная премьера состоялась годом позже, и за роялем вновь сидел автор, последний раз выступавший в качестве пианиста. Премьера концерта оказалась его последним исполнением при жизни композитора. Опус 58 является наиболее лиричным среди бетховенских произведения этого жанра. В то же время в музыкальном развитии есть драматизм и стремительность, блеск и энергия. Партия фортепиано соткана из напевных мелодий и украшена нежнейшими переливами трелей; лирические видения растворяются в виртуозных пассажах солиста. Первую часть триумфально завершает главная тема в эффектных пассажах fortissimo. Вторая часть – одно из самых прекрасных творений бетховенского гения. Экспрессивная выразительность диалогов до пределов обострена. Бетховен писал эту часть, вдохновленный античной легендой об Орфее, который своим дивным пением укротил силы ада. В своей музыке Бетховен показал почти зримо, как под натиском взволнованных чувств содрогаются сковывающие их преграды. В светлой и радостной третьей части рельефно выдержаны два центральных контрастных образа. Партия солиста насыщен взрывной энергией, но триоли вносят успокоение. Все как бы замирает, но внезапно оживает движение: в вихревом темпе гремит главная тема и бравурные пассажи солиста завершают концерт
Важнейшая особенность сочинения состоит в том, что это не столько соревнование солиста с оркестром, сколько их вдумчивый и напряженный диалог. Традиционная виртуозность солиста здесь не выступает на передний план, позволяя слушателю полностью погрузиться в светлый и насыщенный энергией мир произведения. Особое впечатление производит вторая часть – Andante с дивной неспешной мелодией солиста, который как бы воспевает красоту с чувством глубокой меланхолии. Элегантная интерпретация Луганского пленяла как энергетической насыщенностью, так и светлым лиризмом, однако виртуозный пианизм всё-таки оставался эмоционально сдержанным и внутренним.

Концерт для фортепиано и оркестра ми бемоль мажор опус 73 на Западе называют «Император». Бетховен писал его, когда войска Наполеона вторглись в Австрию, поэтому премьера концерта была надолго отложена. Из-за непривычного по тому времени размера произведение было названо «Большим концертом». Оно пронизано героическим тонусом и небывалой мощью, редкостной энергией и лучезарным блеском виртуозной сольной партии фортепиано. В музыке отражены патриотическое движение тех тревожных лет и отзвуки битв – обобщенный показ диалектики войны и героики свершений. Это и составляет содержание первой части. В её конце диалог между солистом и оркестром обостряется: оркестр стремится опровергнуть лиризм солиста. Мощные шквалы солиста и оркестра чередуются лиризмом. Гремит главный ритмический импульс героической темы. Вторая часть – камерная и просветленная. Её открывает хорал с обаятельной мелодией, излучающей тепло. В первой вариации фортепиано господствует чувство упоения жизнью, одержимое и одновременно страстное. Луганский это проявил в полной мере. Вторая вариация олицетворяет покой. Фортепиано плетёт нежный узор, деревянные духовые инструменты поют мелодию. Переход к третьей части заставляет слушателя затаить дыхание от силы воздействия. Горделивая тема последней третьей части насыщена динамическими и ритмическими контрастами. В коде сверкают ликующие пассажи, но фортепиано затихает, рождая поэтический эпизод. В финале идёт страстный динамически подъём. Музыка финала захватывает героической мощью, эмоциональной порывистостью, виртуозным блеском.
В энергичной и контрастной интерпретации концерта Луганский и Спиваков превосходно выразили все идеи и помыслы композитора. Пятый концерт Бетховена солист и оркестр исполнили вдохновенно. Взаимопонимание между музыкантами было идеальным, концерт звучал феноменально. Это был уникальный момент просветленного творчества великих музыкантов! По окончании концерта восхищенная публика устроила долгие овации, и Луганский исполнил на бис лирическую пьесу из бетховенского репертуара.
Вечер в честь Чайковского
Для завершения фестиваля Спиваков весьма осмысленно выбрал из широкого и богатого творческого наследия композитора его Скрипичный концерт и Пятую симфонию.

Концерт для скрипки и оркестра ре мажор опус 35 является самым вдохновенным и совершенным по форме из всех опусов Чайковского в концертном жанре. Для исполнения этого сложного и необычайно популярного произведения Спиваков пригласил Клару-Джуми Канг – талантливую немецкую скрипачку, кореянку по происхождению. Она играет на скрипке с трёхлетнего возраста, с пяти лет выступает с известными оркестрами. Клара является лауреатом многих престижных конкурсов. Она играет на скрипке, которую создал Антонио Страдивариус в 1708 году. Клара уже солировала с Московским камерным оркестром «Виртуозы Москвы» под управлением Спивакова. Теперь маэстро доверил ей центральную партию в Скрипичном концерте, который она впервые исполнила вместе с Национальным филармоническим оркестром России. Дебют Клары прошёл успешно. Между скрипачкой, дирижером и оркестром сразу же установился прочный контакт. Сольная партия скрипки звучала настолько органично с оркестром, что казалось, будто Клара играет с российским коллективом уже давно. Тщательно отшлифованные музыкальные фразы солистки получали достойный отклик и развитие в превосходном звучании оркестра. Клара внимательно следила за жестами Спивакова и чутко реагировала на его эмоциональные импульсы и мельчайшие детали дирижирования. В итоге исполнение концерта оказалось удивительным, цельным и гармоничным, несмотря на достаточно разное осмысление и интерпретацию шедевра Чайковского со стороны как солистки, так и дирижера.

Молодая и уже опытная скрипачка играла на редкость изысканно и виртуозно; её скрипка часто звучала на дивном piano слегка замедленно, что позволяло оценить тончайшую нюансировку. Клара прекрасно демонстрировала свой рафинированный стиль: сольные пассажи она исполняла технически идеально, однако глубоко продуманная интерпретация концерта была все-таки по-азиатски достаточно сдержанной. Порой солистке не хватало ярких красок и сильных эмоций. Понимая это и как бы компенсируя эмоциональный дефицит скрипачки, видимо, характерный для её исполнительской манеры, Спиваков постарался выразить экспрессивные аспекты Концерта в сопровождении оркестра, главным образом, в широких его проигрышах. Национальный филармонический оркестр России потрясал своей великой мощью и богатейшей красочностью. Конечно, на таком ярком фоне оркестра рафинированное соло скрипки могло показаться несколько вялым. Но этого не случилось. Спиваков необычайно талантлив и знаменит не только как дирижер, но и как скрипач, который блистательно солировал в Концерте Чайковского. Прекрасно зная все особенности и тонкости центральной партии скрипки, он искусно вёл оркестр в полной гармонии с дивным звучанием солирующего Страдивариуса. В итоге публика получила наслаждение и щедро наградила солистку, дирижера и оркестр долгими, горячими аплодисментами. Присутствовавший на концерте Мишель Плассон сказал, что «среди современных исполнителей Скрипичного концерта Чайковского Клара-Джуми Канг является наилучшей. В своей интерпретации она открывает новое осмысление и оригинальное видение шедевра русского композитора».

Симфония №5 ми минор опус 64. При всей гениальности последнего творения Чайковского – Шестой симфонии, названной композитором «Патетической», Спиваков все-таки выбрал для завершения фестиваля Пятую симфонию. Сергей Танеев – композитор, педагог и ученик Чайковского, считал, что Пятая симфония Чайковского является его лучшим сочинением. На её премьере, которая состоялась 5 ноября 1888 года в Петербурге, дирижировал сам автор. В Пятой симфонии, написанной 11 лет спустя после создания Четвертой симфонии, композитор вновь обратился к той же теме – «человек и судьба». Теперь он вступил в борьбу с роком, чтобы победить его. В Музыке симфонии доминирует симбиоз драмы и трагедии. Сам Чайковский написал так: «Мотив всех умствований – есть чисто личное чувство уходящей жизни и страх смерти». В Пятой симфонии «тема судьбы» – мрачный навязчивый образ, проходит через все части партитуры. В отличие от предыдущей симфонии музыка здесь эмоционально сдержаннее и больше направлена «вовнутрь»; более строгая по мысли она и более сложная по развитию. Финал симфонии начинается торжествующим движением марша. Звучит тема рока, ставшая музыкой силы и мужества. В последних тактах она предстает в победоносно-триумфальном звучании. Такое завершение симфонии дает дирижеру право прямо противоположных трактовок: Чайковский задал загадку – подчиниться ли тема рока общей радости, т.е. окажется побежденной, или же она восторжествует?

Каждая из четырех частей симфонии имеет многочисленные особенности, и достойно выявить их – задача трудная для дирижера. В своей искусной интерпретации Спиваков справился с музыкальными сложностями партитуры, сумел не только глубоко проникнуть в замысел композитора, но и образно выразить его. Звучание оркестра завораживало богатейшей красочностью и тончайшей нюансировкой, изысканной гармонией и контрастной динамикой. Спиваков дирижировал с редкостным наслаждением и вдохновением. Его эмоциональные флюиды, исходящие от выразительной мимики лица и экспрессивной жестикуляции рук, создавали магическую ауру, в благодатной власти которой оказывались не только музыканты оркестра, но и все слушатели.

Огромный оркестр звучал как единый организм, восхищая идеальным балансом, полным взаимопониманием и неразрывной связью с дирижером. Финал симфонии потрясал патетическим торжеством и героическим ликованием. Пятая симфония была исполнена поистине гениально! Следовало бы на прямую записать её, чтобы затем издать компакт-диск, который, наверняка бы, стал подарком для меломанов всего мира. Среди множества изданных CD эта запись Пятой симфонии Чайковского в исполнении Национального филармонического оркестра России под управлением Спивакова, несомненно, завоевала бы самый высший рейтинг. Маэстро сказал, что такая запись скоро обязательно появится.
Пятая симфония прозвучала настолько сильно и ярко, что, как только прогремела последняя мощнейшая фраза оркестра и дирижер эффектно взмыл, охваченный огромной музыкальной страстью, в церкви Святого Матфея разразилась буря оваций. Восхищенные слушатели, а их было около тысячи, все разом встали и восторженно аплодировали, охваченные редкостным счастьем слышать музыку русского гения в гениальном исполнении русских музыкантов. Это был подлинный триумф Спивакова и его оркестра. На бис маэстро объявил Вальс из балета Чайковского «Щелкунчик», который подарил Мишелю Плассону, находившемуся в зале. Музыку волшебной красоты оркестр исполнил волшебно! Романтическая идиллия заворожила всех слушателей. В церкви святого Матфея царила абсолютная тишина. Казалось, что пролетел ангел…Угасли последние звуки Вальса, и вновь вспыхнули бурные оваций, которым казалось не будет конца…
Торжественное завершение фестиваля
По окончании последнего концерта состоялся приём, традиционно организованный мэрией Кольмара. С большой приветственной речью к собравшимся обратился Жильбер Мейер – мэр города Кольмара и давний друг Спивакова. Мейер вновь высказал своё восхищение высочайшим музыкальным уровнем фестиваля, неутомимой и плодотворной деятельностью его артистического директора: «Благодаря Владимиру Спивакову фестиваль расширил и обогатил душу города Кольмара. Вот почему мы продолжаем оказывать ему поддержку высокого уровня».

С благодарственными словами выступил Мишель Плассон. Выдающийся французский дирижер высказал самые лучшие комплименты музыкантам Национального филармонического оркестра России и его художественному руководителю Владимиру Спивакову. С заключительным словом выступил маэстро Спиваков. Он поблагодарил мэра Кольмара за постоянную поддержку в организации и проведении фестиваля, затем сказал: «Я хочу поблагодарить от всего сердца Мишеля Плассона, который согласился приехать на фестиваль, организованный в его честь. Я считаю Мишеля Плассона огромным музыкантом! Своей работой, своей жизнью он так много сделал для Франции, и не только для Франции, но и для духовного наследия всего мира. Высоко оценивая работу, которую он провел с Национальным филармоническим оркестром России, хочу сказать – Да здравствует Франция!

Я присутствовал на концерте в часовне Святого Петра, где выступали молодые певцы и певицы Международной академии французской музыки, которую основал Мишель Плассон. Пение было изумительным, я слушал с большим восхищением. Среди исполняемых произведений была песня Ибера на тему «Дон Кихота». Вы помните фразу Санчо Панса, который сказал: «Мастер, Вы мне обещали «остров радости». Где же он?» Я могу вам сказать – это здесь, в Кольмаре. Хочу вам сообщить, что 30-й фестиваль, о котором говорил мэр, я решил посвятить человеку, который здесь играл на первом фестивале 29 лет тому назад. Это Евгений Кисин! Я с ним разговаривал, и он приедет. Это гений, такой как Григорий Соколов. Кисин здесь выступит с оркестром, с сольной программой камерной музыки и с чтением поэзии на идиш.
И последнее. Дорогой друг, Жильбер Мейер! Я хочу вам подарить что-то особенное. Это фотография здания Коифхуса, где сейчас мы находимся. Фотография была сделана в период между первой и второй мировой войной. Я немного опечален, потому что фестиваль закончился. Но всегда должно что-то кончаться, чтобы снова начаться. Надеюсь, что Мишель Плассон вновь приедет в Кольмар не только по этому, но и по другому поводу. Спасибо Мишель! Спасибо всем! Вино налито, его нужно пить!».
P.S. Следующий, 30-й, Международный фестиваль в Кольмаре будет проходить с 5 по 14 июля 2018 года.
Crédits photos : Bernard Fruhinsholz, D.R.