«СКАЗКИ ГОФМАНА» Ж.ОФФЕНБАХА : ФЕНОМЕНАЛЬНАЯ ФЕЕРИЯ ВОКАЛА, МУЗЫКИ, РЕЖИССУРЫ
9/7/2018 – Виктор Игнатов
3 июня – 2 июля 2018, Dutch National Opera & Ballet, Amsterdam

Нынешний, 71-й, сезон Голландского фестиваля открыла комическая опера Ж.Оффенбаха «Сказки Гофмана». Пятиактный спектакль филигранно поставил молодой немецкий режиссёр Тобиас Кратзер: завораживая гармонией и динамикой, фантастическое оперное действие разворачивается одновременно на разных этажах и во многих интерьерах единой сценографии. Важнейшее достоинство спектакля – его превосходное исполнение. Звездный состав солистов возглавляют Джон Осборн (Гофман) и Эрвин Шрот, играющий 4 роли. Ослепительно ярко сверкают вокалом и артистизмом Нина Минасян (Олимпия), Эрмонела Жахо (Антония), Кристин Райс (Джульетта), Ирэн Робертс (Муза). Высших похвал заслуживает Роттердамский филармонический оркестр под управлением Карло Риззи.

Французский композитор Жак Оффенбах (1819-1880) прославился сочинением весёлых оперетт, однако он давно мечтал о написании комической оперы. Подходящий для неё сюжет композитор искал на протяжении многих лет. Наконец, его внимание привлекла пятиактная фантастическая драма «Сказки Гофмана» (1851) популярных драматургов и либреттистов Ж.Барбье и М.Карре. По этой драме Барбье написал либретто оперы. Её герой – знаменитый немецкий романтик Э.Т.А.Гофман (1776-1822). Он был известен как писатель, композитор, художник и театральный деятель, его фантастические новеллы имели большую популярность в Париже. В драматургии оперы отражены излюбленные темы творчества Гофмана: одиночество мечтателя-романтика, непонятого и осмеянного грубой, равнодушной толпой; столкновение поэта с демоническими силами, скрытыми под личиной самых обычных людей, которые разрушают все его надежды на счастье. Оффенбах работал над «Сказками Гофмана» будучи тяжело больным. Обычно он сам руководил репетициями, во время которых вносил изменения в партитуру. Однако на этот раз он успел лишь выбрать одну исполнительницу на все четыре женские роли возлюбленной поэта. По аналогии роли четырёх злодеев были поручены одному исполнителю, как и роли трёх слуг вместе с Питикиначчо. Не успев завершить работу над партитурой, композитор скончался в ночь с 3 на 4 октября 1880 года в Париже. Оффенбах оставил некоторые указания по оркестровке, и после его смерти её осуществил Э. Гиро. Премьера состоялась 10 февраля 1881 года на сцене театра Комической оперы в Париже. Правда, на первом представлении не прозвучал акт «В Венеции», признанный на последней репетиции слишком сложным для понимания и бездейственным.

Герой оперы Гофман (Дж.Осборн)

Герой оперы Гофман (Дж.Осборн)

Для открытия нынешнего сезона Голландского фестиваля его художественные руководители – Рут Макензи и Аннет Леккеркеркер, выбрали необычайно популярную оперу Оффенбаха «Сказки Гофмана». Для её постановки на сцене Нидерландского театра оперы и балета впервые был приглашен 38-летний немецкий режиссер Тобиас Кратзер. Он родился 17 января 1980 года в Ландсхуте (Бавария). Изучал историю и философию искусств в Мюнхене и Берне, руководил Баварской театральной академией Августа Эвердинга. В 2008 году в Граце (Швейцария) завоевал Первую премию «Ring Award» на Международном конкурсе режиссуры и сценографии за постановку оперы Верди «Риголетто». С тех пор успешно ставит спектакли, главным образом, на музыкальных сценах Германии и Швейцарии: среди его постановок оперные произведения Генделя, Беллини, Бетховена, Вагнера, Моцарта, Россини и Р.Штрауса. За постановку оперы Доницетти «Анна Болена» и Вагнера «Нюрнбергские мейстерзингеры» Кратзер был дважды номинирован на почетноё звание «оперный режиссёр года» немецким журналом Opernwelt (2011, 2014). В нынешнем году режиссёр был удостоен «International Opera Award». В следующем году он поставит оперу Вагнера «Тангейзер» на знаменитом фестивале в Байройте.

Режиссерская концепция, сценография

Согласно либретто, действие оперы «Сказки Гофмана» происходит в XIX веке: события разворачиваются вначале в берлинском кабачке Лютера, а в последнем акте – в роскошном дворце Венеции. В новой сценической версии «Сказок Гофмана» этого ничего нет, так как постановщик оперы её представил на свой и весьма специфический манер, что, наверняка, вызовет недовольство как пуристов, так и традиционалистов. Чтобы рассказать историю психологической неадекватности и одержимости, режиссёр превратил поэта-романтика Гофмана в современного фотографа-алкоголика, который периодически что-то дискретно снимает через окно своей жилой студии. В её эстетском салоне красуется фортепиано и развешаны многочисленные фото-портретами Стеллы, оперной дивы и новой возлюбленной Гофмана. Здесь собираются его друзья, среди которых и забытая подруга – Муза фотографа. Напившись пива и водки, нанюхавшись наркотиков, опьяневший Гофман падает на кровать и, как бы в сновидениях, возникают живые воспоминания его прошлых любовных приключений с Олимпией, Антонией и Джульеттой.

Сцена первого акта: Гофман (Дж.Осборн) и Муза (И.Робертс)

Сцена первого акта: Гофман (Дж.Осборн) и Муза (И.Робертс)

В реализацию этого режиссёрского замысла важный вклад внес Рейнер Селлмайер – автор декораций и костюмов. Кратзер и Селлмайер давно работают вместе и в творческом тандеме поставили целый ряд замечательных спектаклей. Именно благодаря идеальному взаимопониманию режиссера и сценографа, новая сценическая версия «Сказок Гофмана» оказалась феноменальной по тщательной и оригинальной разработке мизансцен, а также по их гармонии и взаимосвязи со сценографией спектакля. Для всего оперного действия в проёме сцены выстроена единая огромная конструкция декорации, напоминающая фронтальный срез трёхэтажного дома, в котором, словно крупные соты, устроены 12 комнат. Разные по своему интерьеру и размеру, но единые по своей полной визуальной открытости, они несколько трансформируются в каждом акте в соответствии с эпохой сценического действия. Не меняется лишь главная, самая большая и наиболее освещенная комната, находящаяся в центре конструкции. Это студия фотографа, где и живет Гофман со своей Музой. В отличие от либретто Муза не преображается в Никлауса, приятеля Гофмана, и обратно. В джинсах и футболке девушка проводит много времени в студии, собирает пустые бутылки из под вина и пива или просто мается, но всегда участвует в похождениях Гофмана.
Оперное действие
Постановщик пятиактного спектакля искусно выстроил оперное действие, следуя драматургии Клауса Бертиша, разработанной согласно режиссерской концепции. Первый и пятый акты предстают как пролог и эпилог; между ними разворачиваются три акта, каждый из которых посвящён одной из возлюбленных Гофмана. События происходят в широком временном интервале, что отражается в разнообразии эстетики интерьеров и множестве стилей сценических костюмов.
В первом и последнем акте предстаёт современный салон фотографа Гофмана: здесь начинается и завершается оперное действие. Являясь как бы прологом и эпилогом, эти акты отделяются от основного действия визуальным эффектном: в лучах слепящего света на фоне всего декорационного фронтона проскальзывает видео решётки, имитирующей движение кабины лифта. Это вызывает ощущение, что после пролога сцена как бы погружается в «подземелье воспоминаний», откуда возвращается перед эпилогом.

Сцена второго акта: Спаланцани (Р.Бриян) выводит Олимпию  (Н.Минасян) на эстраду

Сцена второго акта: Спаланцани (Р.Бриян) выводит Олимпию (Н.Минасян) на эстраду

Действие второго акта происходит в начале ХХ века в доме физика Спаланцани, который пригласил гостей, чтобы представить свою дочь Олимпию. Механическая кукла с искусственными глазами ужасного оптика Коппелиуса является его шедевром, готовым к сексуальной эксплуатации. На последнем этаже дома видны решётки, за которыми томятся девушки – творения Коппелиуса, предназначенные для сексуальной продажи. В спальне второго этажа на кроватях лежат безликие тела девочек-кукол, как бы заготовки, созданные оптиком для экспериментов. Одну из них слуга переносит на кухню, расположенную на первом этаже, и укладывает на стол. Здесь появляется Коппелиус: Спаланцани вручает ему банковский чек за полученные глаза, которые вставляет в куклу. Слуга надевает на неё голубую пелерину, и Спаланцани выводит Олимпию на эстраду соседнего холла, где собралась большая толпа зрителей; среди них и Гофман. Олимпия поёт свои знаменитые куплеты, хотя временами её голос угасает, но когда слуга касается её плеча, слышен шум, как будто заводят пружину.

Олимпия убегает на кухню, и там Гофман объясняется ей в любви. Опьяненный страстью, он не замечает странного поведения девушки: не отвечая на его рукопожатие, она судорожно мечется по кухне. Под звуки вальса Спаланцани ведет обоих в богатый будуар с красивым зеркалом, где на большой кровати Олимпия, сидя на Гофмане, азартно ублажает его сексом. При этом её «подружки» – безглазые куклы, стараются всё услышать через дырочку в стене, а публика, не покинувшая холл первого этажа, скульптурно замирает, то же вслушиваясь в страстные возгласы любовников и ритмичные скрипы кровати. В финале сексуальной услады прибегает Коппелиус и вырезает у Олимпии глаза, чтобы отомстить Спаланцани, выдавшему ему чек на обанкротившийся банк. Гости издеваются над Гофманом: он влюбился в механическую куклу.

Фрагмент третьего акта

Фрагмент третьего акта

Действие третьего акта предстаёт в конце XIX века в доме скрипичного мастера Креспеля. Его дочь Антония влюблена в Гофмана, с которым её разлучил отец. Он опасается за слабое здоровье дочери и клянёт Гофмана, заронившего в душу Антонии мечты о славе. Отец умоляет дочь не петь, хотя и восхищается её дивным голосом, напоминающем голос умершей жены, знаменитой певицы. Гофман, хотя и находится в своей студии, но всё время мысленно и эмоционально общается со своей возлюбленной и вместе с ней поёт сочиненную им песню. Неожиданно появляется зловещий доктор Миракль, когда-то залечивший до смерти мать Антонии. Он показывает её концертное платье, искушая девушку славой и успехом. Противясь дьявольскому соблазну, Антония обращается к памяти матери, голос которой убеждает её петь. Девушка бежит на третий этаж, откуда слышится пение матери, и видит граммофон. В порыве отчаяния она срывает пластинку, ломает и острым её обломком режет себе горло. При этом находящийся в студии Гомфан видит на простыни своей постели огромное кроваво пятно.

Фрагмент четвёртого акта

Фрагмент четвёртого акта

В отличие от оперного либретто действие четвёртого акта происходит в наше время и не в апартаментах венецианского дворца куртизанки Джульетты, а в сумрачном логове притонов, где царствуют секс, наркотики, азартные игры и происходят убийства. Среди отрешенно слоняющихся наркоманов и кокетливо фланирующих проституток здесь появляется величественная Джульетта. Её сопровождают два молодых любовника – Шлемиль и Питикиначчо. В этот порочный мир спускается и разуверившийся в любви Гофман со своей Музой. Волшебник Дапертутто старается завладеть душой Гофмана, как уже завладел душой Шлемиля. Блеском бриллиантов колдовского ожерелья он очаровывает Джульетту, которая подчинившись его воле, разжигает любовную страсть Гофмана. Дапертутто помогает ему подсунуть Шлемилю шприц со смертельной дозой наркотика; после её инъекции тот умирает. Действие продолжается в студии Гофмана: Джульетта дарит наркотик Гофману, он впрыскивает его себе в вену и падает на кровать, испытывая пьянящее наслаждение; при этом она его фотографирует в разных позах. Появляется Дапертутто и вручает Гофману большое зеркало, но он не видит своего изображения. За кражу его души Дапертутто даёт Джульетте драгоценное ожерелье. Врывается банда наркоманов, чтобы отомстить за смерть их друга Шлемиля. Гофман разбивает зеркало и его осколком режет горло Питикиначчо. Окруженный наркоманами, герой должен умереть. Но по воле режиссера все замирают; поёт лишь хор на первом этаже.

Сцена четвёртого акта: Джульетта (К.Райс) и Дапертутто (Э.Шрот)

Сцена четвёртого акта: Джульетта (К.Райс) и Дапертутто (Э.Шрот)

Бандиты уходят, а возле проснувшегося Гофмана, держащего осколок зеркала, остаются его друзья и Муза. Так начинается пятый акт или эпилог. Гофман достает бутылки с вином и предлагает продолжить встречу с друзьями, но они отказываются и уходят. Муза утешает измученного воспоминаниями Гофмана и обещает ему свою вечную любовь. В финале спектакля Стелла, последняя возлюбленная Гофмана, так и не появляется. Как бы олицетворяя три её аспекта, на авансцену выходят Олимпия, Антония и Джульетта, а потом и все персонажи. Продолжая арию Музы, они тем самым даруют Гофману полную свободу и возможность посвятить себя Музе. Он горячо её целует, но она вручает ему своё фото и уходит. Гофман морально пал настолько низко, что потерял её навсегда. Как сказал Джон Осборн – исполнитель роли Гофмана, «таким образом представленный портрет глубоко запутавшегося героя является полноценным и оправдывает все драматургические и режиссерские решения».
При создании спектакля режиссёр продел огромную работу по разработке необычайно сложных мизансцен. Они выстроены на редкость детально и тщательно. Все воспоминания предстают вне студии Гофмана, причём они разворачиваются одновременно в нескольких комнатах декорационного фронтона, в котором персонажи свободно перемещаются и порой проходят сквозь стены, как фантомы. Артисты поют дуэты, часто находясь по обе стороны стены или на разных этажах, но при этом они чудодейственным образом сохраняют вокальную и музыкальную гармонию. Правда, Гофман иногда все-таки проделывает в стенах дыры, чтобы видеть происходящее в соседней комнате. Несмотря на то, что каждая мизансцена развивается, как правило, сразу в нескольких комнатах, все её компоненты так прочно и логично взаимосвязаны, что в итоге спектакль удивляет и восхищает свой органичностью и цельностью. Организация всего оперного действия в едином блоке декорации позволила режиссеру реализовать множество интересных и оригинальных идей. Наряду с явными достоинствами такой монолитной сценографии, нужно сказать, что публика, сидящая не в центре зрительного зала, не могла полностью видеть события, которые происходили в боковых комнатах фронтона, особенно расположенных на третьем этаже. Серьезным недостатком является и тот факт, что хор, хотя и прекрасно звучал, но часто не принимал участия в спектакле, так как по воле режиссера находился либо в кулисах, либо в темноте сценических ниш.

Исполнение

Пятиактный спектакль идёт почти 4 часа, включая два антракта, но время пролетает незаметно, так как оперное действие развивается увлекательно и динамично. Дебют режиссёра и сценографа в Амстердаме оказался необычайно успешным. Несмотря на сумрачность зловещего рассказа, «Сказки Гофмана» предстают оригинально и звучат идеально.

Сцена третьего акта: Антония (Э.Жахо) и доктор Миракль (Э.Шрот)

Сцена третьего акта: Антония (Э.Жахо) и доктор Миракль (Э.Шрот)

Важнейшим достоинством спектакля является превосходная интерпретация центральных персонажей. Для каждого из них режиссер разработал чрезвычайно выразительную пластику и жестикуляцию. Практически все исполнители ведущих партий, исключая роль Гофмана, впервые выступили на сцене Нидерландской национальной оперы, и эти дебюты прошли поистине триумфально. Звёздный состав солистов возглавил американский тенор Джон Осборн. Прославленный певец, который ранее исполнил главные партии в шести спектаклях Нидерландской национальной оперы («Каприччио», «Троянцы», «Пуритане», «Еврейка», «Вильгельм Телль», «Бенвенуто Челлини»), гениально воплотил образ Гофмана. Талантливый певец и артист, Осборн восхищает совершенной техникой вокала и отточенным сценическим мастерством. Филигранно интерпретируя сложный центральный образ, он блистательно демонстрирует широчайший диапазон актёрской палитры – от жестокого юмора до пламенной любви. Стилистически Осборн абсолютно безупречен; лучших комплиментов заслуживает и его чёткая французская дикция. Сильный, гибкий голос певца звучит свободно и красочно, пленяя изящной и тончайшей нюансировкой и богатой экспрессией. Ослепительно ярко сверкает вокальным и артистическим талантом Эрвин Шрот, знаменитый бас-баритон из Монтевидео (Уругвай). Чаруя как сценический элегантностью, так и гипнотическим демонизмом, певец впервые и феноменально исполнил роли четырёх злодеев. Это советник Линдорф, уводящий от Гофмана примадонну Стеллу, Коппелиус, ломающий куклу Олимпию, доктор Миракль, доводящий до смерти юную Антонию, Дипертутто, подчиняющий своей воле куртизанку Джульетту. С прекрасным французским произношением статный и вальяжный Шрот завораживает роскошным голосом и бархатным тембром, искромётным артистизмом и огненным темпераментом, а также бурной экспрессией и мощной энергетикой.

Сцена второго акта: Олимпия (Н.Минасян) и Гофман (Дж.Осборн) в будуаре

Сцена второго акта: Олимпия (Н.Минасян) и Гофман (Дж.Осборн) в будуаре

Изумительно исполняет партию Олимпии армянская сопрано Нина Минасян, одаренная серебристым, подвижным голосом. Её дивные рулады восхищают абсолютно всех. Выпускница Ереванской государственной консерватории, прошедшая двухгодичное обучение в рамках Молодежного оперного проекта в Большом театре России, успешно поёт на престижных оперных сценах Вены, Берлина, Гамбурга, Дрездена, Мадрида, Мюнхена, Парижа. Партия Олимпии, дебютная в карьере певицы, чрезвычайно сложна и красива по обилию изысканных колоратурных каденций и трелей, для исполнения которых необходимо иметь как исключительно лёгкий голос с высочайшей тесситурой, так и чрезвычайно виртуозную вокальную технику. Обладающая всем этим, Минасян с редкой искренностью и абсолютной свободой поёт дивные куплеты под звуки арфы и потрясающе играет роль механической, но пугливой куклы.
Истинное наслаждение доставляет дивное пение Эрмонелы Жахо. Знаменитая албанская сопрано изящно и проникновенно воплощает образ юной, хрупкой и болезненной гимназистки Антонии, обречённой на скорую смерть. Нежный, светлый голос певицы струится страдальчески и возвышенно, чаруя красивым тембром и вокальным совершенством. В финальной сцене Жахо потрясает силой и масштабом эмоционального взрыва.

Сцена четвёртого акта: Джульетта (К.Райс) фотографирует Гофмана (Дж.Осборн)

Сцена четвёртого акта: Джульетта (К.Райс) фотографирует Гофмана (Дж.Осборн)

Американская меццо-сопрано Кристин Райс значимо и убедительно интерпретирует образ опытной куртизанки Джульетты. Среди высоких, стройных девиц, облачённых в длинные блестящие платья, она выглядит гордой метрессой. Пышная длинноволосая блондинка, Джульетта предстает в перламутровом вечернем платье с глубоким декольте и похожа на русалку, вынырнувшую из Большого канала Венеции, чтобы обольщать богатых клиентов. Томная, чувственная Райс, как в плане вокальном, так и физическом, неспешно и уверенно сплетает любовные интриги в сумрачном логове притонов.
Достойно воплощает образ Музы американская меццо-сопрано Ирэн Робертс. На протяжении всего спектакля она почти постоянно находится на сцене и прекрасно интерпретирует роль подруги Гофмана. Наиболее сильное впечатление Робертс производит при исполнении большой и красивой арии в конце спектакля. Французский бас Франсуа Лис, успешно выступающий на оперных сценах Европы и Америки, замечательно исполнил небольшую роль Шлемиля – любовника Джульетты. Южно-африканский тенор Саннибой Дладла, обучавшийся в Международной оперной студии при Оперном театре Цюриха (2012-2014) и затем выступавший на разных европейских сценах, великолепно исполнил роли трёх слуг и Питикиначчо – любовника Джульетты. Красивый голос певца приобретал разную вокальную окраску, соответствуя характеру каждого образа.
Великолепный хор, с которым плодотворно работает очаровательная дама – высокопрофессиональный хормейстер Шинг-Льен Ву, звучал образно и мощно. Часто оставаясь невидимым, хор восхищал вокальной красочностью и экспрессией, масштабом и полифонией.
Высших похвал заслуживает Роттердамский филармонический оркестр под управлением Карло Риззи. Знаменитый итальянский дирижер достиг идеальной гармонии между оркестром и сценическим действием. Оркестр звучал как один инструмент, пленяя воздушностью и поэтичностью каждой музыкальной фразы. Благодаря таланту и мастерству маэстро, оперная партитура предстала в элегантной интерпретацией с обилием изысканных и тончайших нюансов, а также рядом рельефных и эффектных контрастов. Музыка оперного шедевра Оффенбаха звучала превосходно!
Crédits photos : Dutch National Opera, Matthias Baus, D.R.