ВАЖНОЕ СОБЫТИЕ: ТРИУМФАЛЬНЫЕ ГАСТРОЛИ НИДЕРЛАНДСКОГО ТЕАТРА ТАНЦА В ПАРИЖЕ
17/05/2019 – Виктор Игнатов
15 – 19 мая 2019, Chaillot – Théâtre national de la Danse, Paris

В день 130-летия Эйфелевой башни на сцене Национального театра танца Шайо начались выступления молодёжной труппы (NDT 2) Нидерландского театра танца, который возглавляет Поль Лайтфут. Интернациональный коллектив представляет чрезвычайно интересную программу: она включает произведения знаменитых хореографов – «Fit» Александра Экмана, «Wir sagen uns Dunkles» Марко Гёке, «Signing off» Соли Леон и Поля Лайтфута. Каждая пьеса восхищает хореографической фантазией и танцевальной лексикой, завораживает красотой и таинством пластического действия, идеальной взаимосвязью танца и музыки. Высших похвал заслуживают исполнители – высокопрофессиональные артисты, филигранно владеющие специфическими стилями авангардных хореографов. Не пропустите событие.

Nederland Dans Theater – NDT

В мире современного танца ведущее место издавна занимает Нидерландский театр танца (NDT). Находящийся в Гааге, он показывает свои спектакли во многих странах, ежегодно собирая более 150 000 зрителей. Со времени своего основания в 1959 году труппа театра является пионером и оплотом самых интересных и авангардных направлений в современном танце. Чрезвычайно богатый и уникальный репертуар театра составляют 650 произведений выдающихся хореографов нашего времени. Среди них гениальные мастера – Иржи Килиан, недавно ставший академиком во Франции, Ханс ван Манен, Соль Леон и Поль Лайтфут. В 1978 году по инициативе И.Килиана в театре появилась вторая труппа NDT 2, состоящая из молодых талантов. В этом коллективе классические танцовщики из разных стран проходят адаптацию для интеграции в основную труппу NDT 1. Если первая труппа предлагает танцовщикам возможность развивать их артистическую личность, то вторая труппа имеет разный репертуар, состоящий из произведений как известных хореографов, так и восходящих звёзд. Одна из главных задач для NDT 2 состоит в обогащении артистов лексикой разных языков танца.

«Fit» Александра Экмана

Александр Эман родился в 1984 году в Стокгольме. Выдающийся шведский хореограф широко известен также как режиссер кино и перформанса. После успешной карьеры танцовщика в Шведском королевском балете, Балете Кульберга и труппе NDT 2 Экман решил посвятить себя искусству хореографии. Он активно создает интересные пьесы. Для труппы NDT 2 Экман поставил «Cacti» (2010), «Left Right Left Right» (2012), «Maybe two» (2013). Его пьеса «Definitely Two», созданная для труппы NDT 1, была впервые показана в 2013 году. «Наиболее важный вопрос, который я себе задаю при постановке новой пьесы, – почему нам это нужно?» Фраза Экмана является ключевой в понимании его специфического творчества. Каждая постановка хореографа является удивительным видением, созданным с феноменальной фантазией и смелой новацией. Следуя своей излюбленной форме и манере развития сценического действия, называемой «одержимостью ритмов», Экман вдохновенно выстроил 27-минутную пьесу «Fit». О её концепции он, в частности, сказал: «Для меня пьеса «Fit» – это форма гармонии, ощущение того, что всё на своём месте. Когда ты создаешь пьесу, то думаешь, главным образом, как расположить элементы, которые естественно подходят друг другу Подходит ли этот свет к этой юбке? Подходит ли здесь это танцевальное па? Подходит ли публика для этой пьесы? Это настоящий пазл. Что делать, если элементы пазла не подходят друг другу? Как они могу влиять на всю картину? Может быть они являются двигателем того, чтобы идти к другому, что будет вдохновлять и трансформировать пазл».

Для пьесы «Fit» Экман придумал не только хореографию, но и сценографию, а также текст, свет и сценические костюмы. В итоге получилось представление идеально сбалансированное во всех аспектах. Оно является олицетворением гармонии и некой тайны, которая является путеводной нитью сценического действия. Оно неторопливо и загадочно развивается на аскетически оформленной сцене. Её украшает лишь огромный гладкий камень, символизирующий основополагающую монументальность. По сцене непрерывно расползается поток густого белого дыма, вытекающего через сопло из старинного сундука; его периодически поднимают над сценой. В сценическом пространстве порой путешествует длинный шест, который завершается подвешенной и постоянно горящей электрической лампочкой. Шест, словно «журавль с телевизионной камерой», парит не только над сценой, но и над партером зрительного зала. Ощущения тайны вызывают также четыре больших софита, которые плавно то опускают на сцену, то поднимают под колосники. Важным аспектом представления является музыка. С фонограммы звучат американские песни и джазовые мелодии в исполнении солирующего саксофона. Музыка формирует чувственную, ностальгическую атмосферу, в которой магически и проистекает хореографическое действие.

Его открывает небольшой пролог. На авансцене появляется артист и произносит скетч перед зрителями, сидящими в полностью освещенном зале. Артист иллюстрирует свой замысловатый текст забавной и образной жестикуляцией. Неожиданно артист картинно падает, встает и ведёт каламбурный разговор по телефону, успешно эпатируя публику. Когда же подняли занавес, взору предстал танцующий дуэт и сидящий на сцене солист. Публика смогла его рассмотреть ещё до начала представления, так как он сидел на авансцене и наблюдал за рассадкой зрителей в зале. Танцовщик привлекал внимание своим неординарным видом: с обнажённым торсом и в чёрных солдатских ботинках он был почему-то в белой пушистой юбке. Когда же началось представление вокруг этого танцовщика стали собираться артисты в таких же юбках, но длинных и в чёрных пиджаках, одетых на обнажённые торсы. В итоге 16 артистов сформировали стройный ансамбль, который стал синхронно и ритмично двигаться в такт звучащей мелодической песни. Выкрикивая какие-то фразы с громким пыхтением, ансамбль, похожий на группу грациозных шаманов, впечатлял своей причудливой жестикуляцией, напоминающей магический обряд и медитацию. По ходу представления ансамбль создавал многоликие пластические композиции, которые загадочно трансформировались, как бы по воле солирующего танцовщика. Он периодически исчезал и неожиданно появлялся в разные моменты, порой даже не ради танца, а для того, чтобы, например, провезти на сцену мусорный бачок, может быть, как символ загрязнения окружающей среды. Главное же содержание сценического действа составляли удивительные танцы и метаморфозы ансамбля, выстроенные искусно и музыкально.

Движения ансамбля и солиста проистекали органично и в полном соответствии со звучащими песнями и мелодиями саксофона. Хореографическое действие воспринималось как прекрасное видение, в котором музыкальные образы становились видимыми. Парение софитов, шеста с лампочкой и сундука с дымом придавало танцевальному шоу не только мистическую тайну, но и сценическую динамику. Неожиданно возник сумрак, и плавное течение танцев сменилось суматохой: артисты начали кричать, и, сбросив пиджаки, вдруг замерли с обнаженными торсами. Когда же вновь появился сценический свет и звук саксофона, ансамбль ожил и продолжил свои синхронные танцы и затейливые метаморфозы. Затем он распадается на сольные вариации, среди которых сложился дуэт, но его танцовщики занялись генерацией дыма. Вскоре на опустевшей сцене появился артист в плавках: под звуки кошачьего мяуканья он исполнил оригинальное соло, впечатляя графической жестикуляцией. Вышел второй артист в плавка и тоже исполнил интересное соло; затем они сформировали синхронный дуэт, завершив его акробатическими связками. На сцену стали поочередно выходить странно одетые персонажи – это, в частности, девица в пиджаке и с голыми ногами на шпильках, парень в белой пелерине. Все они развлекались на разный манер, как в театре абсурда. В финале пьесы на сцене собрались все 18 исполнителей: под звуки саксофона они составили пластическую мозаику, подобную сюрреалистическим картинам Магритта. Вновь возник синхронный ансамбль с танцующими рядом дуэтом и солистом. На сцену вернулся шест с лампочкой и дымящий сундук, а на авансцену медленно опустился чёрный занавес. При этом артисты ансамбля, сидя на сцене, старательно исполняли забавные жесты: прикладывая пальцы, сложенные как рога, возле лба, они изображали каких-то милых зверюшек.

«Wir sagen uns Dunkles» Марко Гёке

Марко Гёке родился в 1972 году в городе Вуппертале (Германия). В 16 лет поступил в Балетную академию Фонда Хайнца Бозля в Мюнхене, завершил образование в Королевской консерватории в Гааге. Вернувшись в Германию, танцевал в Берлинской государственной опере и Театре Хагена, где в 2000 году создал свою первую хореографическую пьесу «Дыра». В 2003 году его пьеса «Blushing» («Краснея»), поставленная для Штутгартского балета, была удостоена Prix Dom Pérignon в Гамбурге. Карьера хореографа развивалась стремительно. Он ставил оригинальные произведения для танцевальных трупп Германии, Норвегии, Монте-Карло, США и других стран. В 2005 году стал хореографом Штутгартского балета, где в декабре 2006 года создал свой первый сюжетный балет «Щелкунчик». В 2006-2012 годы был хореографом труппы «Скапино» в Роттердаме. С 2014 года сотрудничает с NDT. Гёке создал свыше шестидесяти произведений для ряда крупнейших трупп. Многие его постановки отмечены наградами. В частности, итальянской премией Danzadanza удостоен за лучшую хореографию (2017) полнометражный балет «Нижинский». Созданный в Штутгарте, он был показан во многих странах с большим успехом. В этом году за постановку «Wir Sagen uns duncles» (2017) для NDT-2 Гёке был номинирован на приз «Benois de la Danse».

30-минутная пьеса «Wir sagen uns Dunkles» является одним из впечатляющих произведений Гёке. В театральной программке икам. Подмигивание, взгляд, жест кажутся эфемерными. Это момент или целая истон, в частности, написал: «Сегодня, как никогда, мои чувства принадлежат танцовщория? Что остаётся, то это слеза на реснице, которая исчезает. Как происходит сближение? Бабочка, которая замирает на секунду до взлёта. Звуки Шуберта и Шнитке, которые соседствуют с американскими песнями. И потом есть трение брюк, которые нарушают музыку. Танцовщики меня сразу понимают. Нет лимитов, они хотят принять вызов».
При создании пьесы Гёке придумал не только хореографию, но и сценографию, а также сценические костюмы. Хореографическое действие, насыщенное сюрреализмом и мистикой, предстает на пустой сумрачной сцене. В освещенных её зонах поочередно или группой появляются 11 танцовщиков и исполняют удивительные вариации. Представление разворачивается под мелодичные американские песни, среди которых звучат произведения Ф.Шуберта (Ноктюрн, опус 148) и А.Шнитке (Фортепианный квинтет, часть 2). Хореографическая композиция включает соло, дуэты, трио и ансамбли, в которых исполнители синхронно демонстрируют эффектные вариации порой с громким пыхтением и забавным шипением. Важнейшая особенность пьесы – непрерывная генерация сложных и нервных движений. В искусстве танца этот стиль уникален. Гёке придумал и талантливо разработал специфическую лексику танца. Её суть составляют непрерывно текущие каскады механических, быстро повторяющихся движений, главным образом, жестов часто с конвульсивной вибрацией кистей. Эти каскады танцовщик исполняет, как правило, находясь на одном месте в разных позах с одновременной пульсацией всего тела, включая и голову. При этом танцовщик выглядит как виртуозная марионетка. Танцевальная лексика отражает особую художественную эстетику и специфическую логику мышления хореографа. Странные, гипнотические видения пьесы Гёке проистекают таинственно и необычайно выразительно благодаря тому, что парни танцуют с обнажёнными торсами, а девушки – в облегающих серых майках. У всех исполнителей на тёмных брюках нашиты полоски с висящими нитями светлого бисера, который при вращении артистов создаёт пушистые и сверкающие силуэты.

Хореографическое действие развивается на редкость музыкально, точно соответствуя как ритму американских песен, так и мелодике произведений Шуберта и Шнитке. Под звуки одной и той же песни или мелодии органично происходит смена танцевальных номеров без изменения их ритмики и темпа. Феноменальная, бесконечно богатая лексика хореографа завораживает стремительными каскадами причудливой графики и отражает мощную энергетику, эмоциональное и психологическое состояние исполнителей. При этом парни выглядят предельно мужественно, а девушки – женственно, что вполне логично. Несмотря на чрезвычайную сложность лексики, артисты исполняют пьесу превосходно. Тщательно отшлифованные движения и жесты проистекают чрезвычайно точно, четко и виртуозно.
В завершении пьесы под мелодичное завывание ветра предстает трио танцовщиков, пластично сплетающих замысловатые связки. Трио сменяет сольная вариация: артист вначале лижет свое обнаженное плечо, а в финале головокружительного танца вдруг замирает, срывает с глаз наклеенные ресницы и с наслаждением шипит, гладя на зрителей. Простой, но забавный трюк вызвал весёлый смех и восторженные аплодисменты в зрительном зале.

«Signing off» Соли Леон и Поля Лайтфута

Соль Леон и Поль Лайтфут - выпускники Национальной академии балета Мадрида и Королевской балетной школы Лондона, соответственно. В 1989 году они начали танцевать в труппе NDT и в 2002 году стали её хореографами. В 2011 году П.Лайтфут занял пост художественного руководителя NDT, годом позже С.Леон была назначена артистическим советником. За 26 лет этот альянс исключительно ярких талантов создал и включил в репертуар NDT более 50-и балетов, составивших широкую панораму разнохарактерных пьес, в которых сформировался и плодотворно расцвёл их авангардный стиль, получивший всемирную известность. В 2004 году С.Леон и П.Лайтфут получили в Москве на сцене Большого театра России Международный приз «Benois de la Danse», часто называемый «Балетным Оскаром».

18-минутная пьеса «Signing off» является подлинным шедевром гениальных хореографов. Поэтому она и завершает программу парижских гастролей труппы NDT 2. Пьеса родилась в 2005 году, когда её авторы, создавшие хореографию, сценографию и костюмы, сделали годичную паузу в их совместном творчестве. Хореографическое действие пьесы разворачивается вокруг идеи прощания. В связи с этим представление наполнено богатыми и сильными эмоциями. Главное здесь – чистая экспрессия и виртуозность: быстрые движения вливаются в длинные элегантные линии и формируют изысканные композиции, насыщенные прекрасной музыкой. При постановке пьесы хореографы использовали необычайно интересную музыку своего излюбленного американского композитора Филипа Гласса – фрагменты его Концерта для скрипки и оркестра, части 1 и 2.
Представление начинается в полной тишине и темноте: в пятне света танцовщица в белой тунике изысканно исполняет затейливое пластическое соло. Её скрывает чёрная заставка, плавно опускаемая с колосников на авансцену. Когда же заставка поднимается, в пятне света солирует уже другая танцовщица, но в такой же белой тунике. Рождается дивная мелодия скрипки в сопровождении оркестра. На мягко освещенной сцене начинается соло танцовщика: с обнаженным торсом и в белых брюках он пленяет красотой и магией текучих, музыкальных линий, парящих изящно и медленно. Параллельно начинается соло второго танцовщика также с обнаженным торсом и в белых брюках; при этом первый танцовщик постепенно исчезает. Второе соло органично сменяется третьем соло, которое исполняет появившийся танцовщик в чёрном костюме. Именно в такой гипнотической манере непрерывного движения гениально и сплетено хореографическое действие пьесы. Оно магически развивается в сопровождении оригинальных сценографических явлений. В первой части пьесы по ходу представления на сцену постепенно опускают и потом поднимают над ней последовательно два больших триптиха с чёрными полотнами, что придает видению мистическую тайну.

Хореографическое действие с участием трёх танцовщиц и трёх танцовщиков проистекает магически медленно, завораживая текучей пластикой и музыкальной лексикой. Она весьма своеобразна – графическая по рисунку, элегантная по линиям и музыкальная по движению, что делает музыку видимой. В представлении возникают и исчезают магические видения с участием загадочных образов, которые отрешённо танцуют, словно призрачные духи. Этот абстрактный таинственный мир живет музыкальными звуками и движениями, органично связанными между собой и устремленными к бескрайним сферам. В гармоничном потоке разнообразных танцевальных соло особое наслаждение доставляю изумительно красивые дуэты, как смешанные, так и мужские, загадочно переплетающиеся между собой. Они плавно возникают и ностальгически развиваются, как бы предчувствуя предстоящую разлуку. Дуэты и соло часто проистекают параллельно, порой объединяются в трио, пленяя кантиленой замысловатых связок и причудливой акробатики. При этом другие персонажи иногда медленно проходят по сцене и замирают, дополняя и расширяя мир гипнотических видений.
Последняя, необычайно интересная по танцу картина предстаёт в эффектном оформлении. В глубине сцены взору открываются две огромные драпировки чёрного шелка, свободно спадающие с колосников. Благодаря мягкой волновой пульсации, они воспринимаются как два чёрных водопада. На таком фоне мистически проистекает танцевальное действо, в котором как бы купаются, а затем таинственно исчезают его странные участники. В завершении пьесы одухотворенно танцует смешанный дуэт в белом; его сменяет тоже смешанный дуэт, но в чёрно-белом. Постепенно исполнители погружаются в пульсирующие чёрные драпировки, и это леденящее видение останавливает дыхание. На сцене в пятне света остаётся лишь танцовщик в чёрном костюме. Под ностальгические звуки скрипки он медленно идёт к «водопаду» чёрных драпировок и замирает. Все поглощает темнота.
Молодежная труппа NDT 2 превосходно исполнила сложную программу, содержащую три совершенно разных по стилю и лексике танцевальные пьесы, которые талантливо создали выдающиеся хореографы нашего времени. Триумфальное выступление труппы в столице Франции на престижной сцене Национального театра танца Шайо убедительно подтверждает ведущую роль Нидерландского театра танца в развитии современного искусства хореографии.
Важная информация
В честь 30-летия совместного творчества Соли Леон и Поля Лайтфута 11 мая с.г. на сцене Нидерландского театра танца в Гааге состоялось грандиозное гало-представление. Его программу составили 5 наиболее значимых произведений творческого тандема великих хореографов: «Start to Finish (1996)», «Subject to Change (2003)», «Shutters Shut (2003)», «Shoot the Moon (2006)», «Same Difference (2007)».
Даты последующих представлений смотрите на сайте NDT.
Crédit photos: Rahi Rezvani