АПОКАЛИПСИС В ПОСТАНОВКЕ АЛЬБАНА РИШАРА.
«И МОЕ СЕРДЦЕ УВИДЕЛО ИЗОБИЛИЕ» – «ET MON COEUR A VU À FOISON».
09/03/2014 – Виктор Игнатов
5-7 марта -Théâtre National de Chaillot, Paris
Так называется яркий и оригинальный спектакль, премьерный показ которого состоялся 5-7 марта в Париже на сцене Théâtre National de Chaillot. Его автор, резидент театра Альбан Ришар создал «уродливое действо» в готическом стиле, в котором отражены 7 видений Апокалипсиса. Они представлены в семи картинах, разного формата и жанра: 8 танцовщиков и 3 музыканта свершают здесь дикие обряды и ритуалы транса, кровавые заклинания и поклонения духам, а также обыгрывают театральные, танцевальные и вокальные сцены.
Альбан Ришар
Родился 13 апреля 1973 года в Бресте. Получив музыкальное и литературное образование, он увлекся искусством танца: танцевал в разных труппах, в частности, у Карин Сапорта (1994-1998) и Одиль Дюбок (2002-2010). Затем решил сочинять хореографию. В 2000 году основал ансамбль L’Abrupt, и постепенно создал для него репертуар из 29-и пьес. Это оригинальные произведения, в которых органично сочетаются музыка, танец, свет и костюмы. Благодаря музыкальному образованию, Альбан активно и плодотворно сотрудничает с многочисленными композиторами и с известными высокопрофессиональными коллективами. Среди них – IRCAM (Институт по исследованию и координации акустики и музыки), барочный оркестр Les Talents Lyriques под управлением Кристофа Руссе, ансамбль ударных инструментов Percussions de Strasbourg, ансамбль Cairn. Альбан создал пластические инсталляции для музеев Branly в Париже и Art Fair в Абу Даби. Под руководством А.Ришара ансамбль L’Abrupt уже второй год является резидентом Théâtre National de Chaillot. В результате творческого сотрудничества ансамбля с парижским театром родился оригинальный спектакль «И мое сердце увидело изобилие». На эту постановку А.Ришара вдохновили библейские тесты – семь печатей или семь видений из книги «Откровение Иоанна Богослова», последней части Нового Завета, часто называемой Апокалипсисом. Чтобы понять режиссерскую концепцию А.Ришара, структуру и содержание его спектакля, представим авторский план с резюме и тематикой каждой сценической картины.
1- Комната дыханий: Пролог, перевоплощение, медитация.
Литературный материал: «Макбет» Шекспира ( I акт, I сцена).
Хореографический материал: иконография триумфа смерти и гибели людей в психиатрических больницах Шарантона и Сальпетриер.
2- Комната излишеств: Праздник сумасшедших, карнавал.
Хореографический материал: картины и рисунки XIII и XIV веков, живопись династии Брейгелей и Босха.
3- Комната войны: Драматически монолог.
Текстовой материал: Е.Микст, А.Ришар.
4-Комната ночных танцев: Саббат, шаманский танец.
Хореографический материал: этнические ритуалы транса.
5-Комната слез и сожалений: Мистерия.
Литературный текст: «The Digby Play» (фрагмент) анонимного автора XIV века.
Хореографический материал: живописные картины Снятия Иисуса с креста и театральные азиатские танцы.
6-Комната души и любви: Мораль.
Литературный материал: «Зеркало простых и подавленных душ, которые живут только по зову и желанию и любви» – Маргерит Порет.
Хореографический материал: средневековые представления греховного падения Адама и Евы.
7-Комната тумана: Апокалипсис.
Хореографический материал: фильмы ужаса и насилия Анджея Зулавски и Дарио Ардженто.
Сценической действо: юродство и безумие
Приведенный выше авторский план А.Ришара воплощен в спектакле умно, образно и эффектно. Существенный вклад в его сценическую реализацию внесли Робен Ледюк, Корин Петитпьер, Феликс Пердро и Валери Сигвард – авторы, соответственно, музыки, костюмов, звука и света. Музыкальная партитура, исполняемая в импровизационной манере, включает разнообразные пассажи, сочиненные для ударных инструментов с вкраплением порой мелодичных фрагментов, написанных для гитары и тромбона. Сценическое действо проистекает на пустой черной сцене. Над ней свисает инсталляция, напоминающая черный букет, причудливо составленный из разного рода ламп, фонарей и софитов. Автор световой композиции В.Сигвард работает с А.Ришаром с 2000 года.
Великолепно придуманы и сценические костюмы: разного покроя, выполненные из черных тканей, они впечатляют интересными вставками из тонких нитей, которые придают артистам воздушность и загадочность. В некоторых картинах костюмы дополняют красочные аксессуары – венки и гирлянды, сплетенные из цветных перьев. Музыканты облачены в майки и плиссированные юбки. Особенно эффектно артисты выглядят во второй и седьмой картинах, соответственно на празднике сумасшедших и в агонии апокалипсиса. Здесь к черным нарядам добавляются экзотические детали – каркас кринолина и звериная шкура, голубая юбка и золотистая шапочка, разноцветные боа и перьевые окантовки. К.Петитпьер, уже 20 лет успешно работающая в мире театрального костюма и сценографии, сполна проявила свой дар модельера и скульптора.
Полуторачасовое представление разворачивается неспешно и очень таинственно. Однако сценическому действию все-таки не хватает композиционной и сценографической динамики, поэтому оно кажется излишне затянутым. В прологе спектакля, как увертюра, звучат мерные и глухие удары барабана, создавая мистическую атмосферу средневековья.
Поднимается занавес и взору открывается гипнотическая картина: в центре сцены стоят перед пультами звуковых синтезаторов три музыканта в серебристых одеяниях, стилизованных под стальные доспехи рыцарей средневековья. Генерируя тягучие потусторонние звуки, они наполняют их гортанным рычанием и пением, что обостряет ощущение средневековой дикости и жестокости. В этой устрашающей атмосфере 8 артистов, лежа на сцене, медленно проделывают впечатляющие вариации экспрессивной пластики, порой эффектно замирая, словно статуи, в красивых и причудливых позах. Плавные, мягкие переливы тел и небольшие паузы создают необычайно интересную панораму, символически отражающую гибель людей и триумф смерти. Пластические метаморфозы крепких мужских тел воплощают коварство смерти в «Макбете» Шекспира.
Две черные занавески, одновременно выдвигаемые из разных кулис, отделяют каждую картину от последующей. Во второй картине, «комнате излишеств», экстравагантно наряженные артисты, без какой-либо связи между собой, разыгрывают банальный балаган. В дурацкой пантомиме иногда проскальзывают оригинальные элементы и связки, но, в целом, конечно, это не танцевальная картина, а сумасбродное действо, которое азартно раскручивается под мощные каскады ритмичной музыки – звуки барабана, тромбона и гитары. При этом музыканты сидят на подвижной платформе, которую танцовщики весело катают по сцене.
В третьей картине, в «комнате войны», полуобнаженный артист, замерший в позе воина, произносит драматический монолог, однако, он периодически вызывает смех в зрительном зале. По ходу продолжительной речи оратора двое артистов поочередно надевают на его тело фрагменты фантастического костюма средневекового рыцаря, выполненные из черных нитей, тканей и бус. В финале картины оратор впадает в истерику, кричит абракадабру, теряет дар речи, начинает гавкать и рычать, словно дикое животное. Наконец, оратор поворачивается и уходит, сверка задницей, что вновь вызывает смех в зале.
В четвертой картине, «в комнате ночных танцев», артисты исполняют древний обряд. Сидя на коленях вдоль сцены, они синхронно выполняют молитвенные жесты, периодически меняя их конфигурацию и что-то выкрикивая. Оригинальный, однако однообразный пластический рисунок, ансамбль повторяет слишком долго. Затем артисты впадают в транс: они медленно передвигаются по сцене, их тела вибрируют под звуки барабана. Далее идет череда конвульсивных соло: артисты сменяют друг-друга и как бы соревнуются в своем танцевальном мастерстве, проделывая сложные и нервозные каскады импульсных движений; один из солистов исполнил даже два пируэта. В финале артисты все месте скачут до изнеможения в сумасшедшем угаре, словно стая дикарей. Неожиданно эта хаотичная вакханалия постепенно превращается в танцевальный ансамбль: артисты объединяются в дуэты и синхронно движутся, пленяя ритмикой жеста и па.
В пятой картине, в «комнате слез и сожалений», под аккомпанемент гитары и барабана красиво и проникновенно звучит грустная мелодичная ария. Ее трогательно и нежно исполняет артист с обнаженным торсом и в розовой пушистой юбке. Находясь на маленькой платформе, он грациозно движется, сопровождая пение экспрессивной жестикуляцией. Звуки арии обретают зримые образы: на сцене появляется группа артистов, они плавно движутся и формируют изящные пластические композиции, периодически замирая, как бы останавливая время дивных видений. По окончании этой картины в зале вспыхнули первые и единственные за вечер аплодисменты.
В шестой картине, в «комнате души и любви», звучит текст: его читают по книгам два артиста, сидя на стульях, поставленных на столы. Текст пластически иллюстрирует двое артистов, как бы воплощая Адама и Еву. Танцевальный дуэт, интересный лишь по комбинации жестов, проистекает под романтичные переборы гитары, напоминающие нежные звуки ситара.
В седьмой картине, в «комнате тумана», вершатся дикие видения апокалипсиса. Центральным номером сценического действа является соло артиста, созданное под впечатлением безумия героини Изабель Аджани в артхаусном фильме ужасов «Possession» («Одержимая»), снятом в 1981 году Анджеем Зулавски. Соло длится невероятно долго, целых 12 минут: абсолютно нагой, с красивым телом и пышной гривой длинных волос артист импульсно движется, и эти беспорядочные метания как бы воплощают трагедию человека, блуждающего в хаосе апокалипсиса. Мучительное соло страшной безысходности и полного одиночества продолжается, даже когда на сцене появляются все участники спектакля. В экстравагантных нарядах, они азартно разыгрывают жуткую вакханалию безумия под какофонию резких звуков барабана, тромбона и синтезатора. В финале все покидают сцену, кроме героя, который падает и устало хочет под мерные удары барабана…
По окончании представления публика устроила долгие овации всем исполнителям и автору спектакля – Альбану Ришару.
Crédit Photos: Agathe Poupeney